А… А она вам не сказала, о чем?
ОСИПОВА. Нет, но я надеюсь это услышать из ваших уст.
ПУШКИН (после недолгого молчания, как бы собравшись с духом). Прасковья Александровна, позвольте мне нижайше просить руки вашей несравненной дочери!
ОСИПОВА. Ах, даже не знаю… Это так неожиданно!
ПУШКИН. Да-да, я все понимаю. Я ей не пара, я ветрогон, вертопрах, более того – поэт, да еще высланный за неблагонадежность! Но поверьте, Прасковья Александровна, я люблю Анну Николаевну и сделаю все, чтобы она была счастлива.
ОСИПОВА. А она согласна?
ПУШКИН. Согласна, согласна! Я ей говорю: Евпраксия Николаевна, выходите за меня, а она…
ОСИПОВА. Погодите, Александр Сергеич, я не очень поняла, к кому вы сватаетесь – к Аннушке или к Евпраксеюшке?
ПУШКИН (с жаром). Дорогая Прасковья Александровна, обе ваши дочери столь прелестны, столь благодетельны и обольстительны, что я с великою охотой посватался бы за обеих – но увы, сие невозможно в нашем отсталом государстве. (Говорит все более быстро и напористо, не давая собеседнице и слова вставить) Но все самые превосходные качества Анны Николаевны и Евпраксии Николаевны ни в малейшее сравнение не идут с вами, почтеннейшая Прасковья Александровна! (Вскакивает с кресла, бегает по гостиной) Умоляю вас, будьте моей женой! (Останавливается перед Осиповой как вкопанный).
ОСИПОВА (от удивления чуть не потеряв дар речи). Что с вами, Александр Сергеевич? В своем ли вы уме?
ПУШКИН. Да-да, вы правы, я не в своем уме, я безумец, я сумасшедший, и знаете, кто свел меня с ума? Вы, Прасковья Александровна! (Бросается перед ней на колени, целует руки) Вы скрасили дни моего изгнания, вы стали моим лучшим, верным другом, моею северной Музой!
ОСИПОВА. Дорогой Александр Сергеевич, разумеется, я весьма польщена вашим предложением, но… Простите, я ведь значительно старше вас.
ПУШКИН. Разве годы любви помеха?
ОСИПОВА. И еще не забывайте, что я уже дважды была замужем и дважды оставалась вдовой. И если с вами что-нибудь случится, то третьего вдовства я не переживу.
ПУШКИН (беззаботно). Не беспокойтесь, Прасковья Александровна, может быть, на сей раз все произойдет наоборот.
ОСИПОВА. Нет-нет, Александр Сергеич, я вам решительно отказываю! Все это несерьезно.
ПУШКИН (вскакивает, хватает со стола десертный ножик, приставляет себе к груди). Прасковья Александровна, если вы мне отказываете, то я на ваших глазах вонжу… Вонзю… В общем, считаю до трех. Раз…

В глубине гостиной вновь показывается Вульф. Он удивленно глядит на происходящее, осуждающе качает головой и исчезает.

ОСИПОВА. Александр Сергеич, прекратите дурачиться, иначе я рассержусь!
ПУШКИН. Два. (Чуть надавливает на ножик) Два с половиною…
ОСИПОВА. Нет-нет, уберите ножик!
ПУШКИН. Вы согласны?
ОСИПОВА. Ах, какой вы горячий, Александр Сергеевич. Разумеется, я ценю ваши чувства ко мне, но, право же, лучше бы вы сделали предложение Анюте. А то уж двадцать пять лет, а все в девках.
ПУШКИН (поначалу успокоившись, а затем вновь все более загораясь). Ничего, Прасковья Александровна, и Анне Николаевне хорошего жениха найдем. Знаете, я жду к себе в Михайловское своего друга барона Дельвига – вот уж первостатейный жених! И умен, и собой хорош, да и не беден.

В глубине гостиной незамеченная появляется Аннет.

ОСИПОВА. Ну, вы уж нахваливаете жениха, будто заправская сваха.
ПУШКИН. А что – ради счастья хороших людей я и свахой готов поработать! Нет, и барон, увы, не без изъяна – он ведь тоже стихотворец, как и ваш покойный слуга. Но человек замечательный, самая пара Анне Николаевне!

Аннет, вспыхнув, уходит.

ПУШКИН. А срок придет, так и Зизи достойного супруга найдем. Хотя сначала надо бы подумать о моей сестрице Ольге Сергеевне – она ведь даже старше Анны Николаевны, а все не пристроена… Однако вернемся к нам с вами. (Деловито) Думаю, свадьбу сыграем сразу после святок. Обвенчаемся в Святых Горах, об этом вам нечего беспокоиться, я ведь, знаете ли, с отцом игумном на дружеской ноге…
ОСИПОВА. Погодите, какой еще отец игумен? Я еще не сказала «да»!
ПУШКИН. Ну так скажите, скажите скорее!
ОСИПОВА. Я должна подумать. Довольно и того, что я не говорю «нет». (Решительно встает) Ну куда там все запропастились? Пойду позову. А то уж и полночь скоро. (Поспешно уходит).
ПУШКИН (радостно, чуть не прыгая по гостиной). Она не сказала «нет»! Она не сказала «нет»! Разве кто-то способен отказать Пушкину? (Словно бы опомнившись) Но ведь до того я сделал предложение Зизи! И еще Аннет! И обе не только не сказали «нет», но даже согласились! (Упавшим голосом) Разве кто-то способен отказать Пушкину? Что ж делать – прямо хоть в окно прыгай… Права няня – вино до добра не доведет!

Входит Вульф, во фраке. Через руку перекинута шуба.

ВУЛЬФ (как ни в чем не бывало). О, какой пирог! Что грустишь, Александр Сергеич?
ПУШКИН. Да, знаешь ли…
ВУЛЬФ. Знаю, знаю. Я тут поразмыслил и решил, что ты все-таки прав – отправляться тебе нужно немедленно. (Протягивает небольшой сверток) Тут все мои бумаги и немного денег.
ПУШКИН (в сторону). Как это кстати! (Вульфу) Но отчего ж такая спешка?
ВУЛЬФ (с невольно прорвавшейся неприязнью). А то сам не знаешь? (Нарочито по-деловому) Теперь поезжай в Михайловское, собери самое необходимое, запряги лошадей – а с утра и в путь!
ПУШКИН. Ну что ж, Алексей Николаевич, твоя правда – коли решился, так нечего медлить. (Надевает шубу) Ах да, передай поклон всем Тригорским дамам. И попроси у них за меня прощения.
ВУЛЬФ (заговорщически подмигивая) Что за вопрос!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16