Трудно сказать, чем бы кончился монолог Ярцева, если бы
его не прервал дневальный Алимов. Видно, Алимов бежал от
самого городка, потому что долго не мог перевести дух, и,
приложив руку к пилотке, тяжело дышал, молча глядя на
Ярцева. Его появление сбило Ярцева с мысли, и он спросил
раздраженно:
- Что вам?
- Товарищ старший политрук, разрешите обратиться.-
Алимов кое-как отдышался.
- Обращайтесь,- устало сказал Ярцев, опускаясь на пень.
- Рядового Чонкина по приказанию командира вызывают в
казарму.
Этому обстоятельству были рады и Чонкин, и Ярцев.
Отвязывая лошадь, Чонкин ругал себя, что черт его дер-
нул за язык. Может быть, первый раз за всю службу задал
вопрос, и на тебе такая неприятность. И он твердо решил,
что теперь никогда в жизни не будет задавать никаких
вопросов, а то еще влипнешь в такую историю, что и не
выпутаешься.

5

Старшина Песков сидел у себя в каптерке и суровой нит-
кой резал мыло, готовясь к предстоящему его роте банному
дню. В это время его позвали к телефону, и комбат Пахомов
приказал немедленно разыскать Чонкина, выдать ему оружие,
продпаек на неделю и подготовить к длительному несению
караульной службы.
Какой именно службы и почему длительной, старшина не
понял, но сказал "есть!" , потому что привык выполнять
приказания беспрекословно, согласно уставу. Каптенармуса
Трофимовича, который помогал ему резать мыло, он послал на
продсклад, а дневального Алимова отправил разыскивать
Чонкина. После этого нарезал остальное мыло, вытер руки о
полотенце и сел писать письмо своей невесте, которая жила
в городе Котласе.
После срочной службы старшина прослужил еще два года,
теперь хотел опять продлить срок, но невеста этого не одо-
бряла. Она считала, что женатому человеку лучше работать
где-нибудь на заводе, чем служить в армии.
Старшина Песков с этим был не согласен, он писал:
"А еще, Люба, вы пишете, что гражданская жизнь лучше,
чем военная. Вы, Люба, имеете об этом неправильное поня-
тие, потому что для каждого воина Красной Армии есть глав-
ное переносить все тяготы и лишения воинской службы. А
также воспитание подчиненных. Вы знаете, что наша страна
со всех четырех сторон находится в капиталистическом
окружении и враги только и метят на то, чтобы задушить
Советскую страну, а наших жен и детей угнать в рабство.
Поэтому в Красную Армию ежегодно призываются на военную
службу молодые воины, дети рабочих и трудового крестьян-
ства. И мы, закаленные воины, должны передавать им свой
боевой опыт и воинское мастерство в деле воспитания
молодого поколения. Но вопрос этот очень серьезный, к
людям надо проявлять ежедневную строгость, потому что ты
с ними будешь по-хорошему, а они к тебе обернутся свиньей.
Возьмем, к примеру, простую семью. Если не будешь воспи-
тывать ребенка в строгости, с ремешком, то он вырастет
жулик или хулиган, а дети, Люба, цель нашей жизни. А если
не иметь цели, то можно повеситься или застрелиться (вот
вам пример: Маяковский, Есенин)".
Старшина поставил точку, обмакнул перо в чернила и стал
обдумывать следующую фразу. Он хотел как-то связать вое-
дино вопросы семьи и брака и обороноспособности государ-
ства, но как именно сделать это, еще не знал, и тут
его сбили с толку - кто-то постучался в дверь.
- Войдите,- разрешил старшина.
Вошел Чонкин. Он был так огорчен своей оплошностью на
политзанятиях, что даже забыл, что нужно о своем прибытии
доложить по-уставному, и спросил просто:
- Звали, товарищ старшина?
- Не звал, а приказал явиться,- поправил старшина.-
Войдите и доложите, как положено.
Чонкин повернулся к дверям.
- Отставить!- сказал старшина.- Как нужно поворачивать-
ся кругом?
Чонкин постарался сделать все как надо, но опять пере-
путал и повернулся через правое плечо. Только с третьего
раза у него получился поворот более или менее гладко,
после чего старшина, наконец, снизошел к нему, разрешил
выйти и, вернувшись, доложить о прибытии. Потом сунул
ему в руки " Устав караульной и гарнизонной службы " и
отправил в казарму учить обязанности часового. А сам
остался дописывать письмо, наполняя его новыми, возникши-
ми в результате общения с Чонкиным мыслями:
"Вот, Люба, к примеру, у вас на заводе работает инженер
с высшим образованием и имеет в своем подчинении 10-12
человек. Он может приказать им что-нибудь только по ра-
боте,а после работы или во время выходного дня они ему у
уже не подчиняются и могут делать, что хотят, как говорит-
ся, ты сам по себе, а я сам по себе. У нас такого положе-
ния быть не может. У меня в роте 97 красноармейцев и мла-
дшего комсостава. Я могу им в любое время отдать любое
приказание, и они выполнят его беспрекословно, точно и в
срок, согласно Уставау и воинской дисциплине, хотя я имею
образование 5 кл.".
На этом месте его опять оборвали. Дверь отворилась, в
каптерку кто-то вошел. Думая, что это Чонкин, старшина, не
повернув головы, сказал:
- Выйди, постучись и войди снова.
Ему ответили:
- Я тебе постучусь.
Старшина волчком развернулся на табуретке, одновременно
вытягиваясь, потому что увидел перед собой подполковника
Пахомова.
- Товариш подполковник, за время вашего отсутствия в
роте никаких происшествий... начал было он, приложив руку
к пилотке, но подполковник его перебил:
- Где Чонкин?
- Отправлен для изучения Устава караульной и гарнизонной
службы,- четко отрапортовал старшина.
- Куда отправлен?- не понял Пахомов.
- В казарму, товарищ подполковник,- отчеканил Песков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12