Диана была в тюрьме уже вторую неделю, когда Дуг, ужиная у Эмми, спросил, не согласится ли она забрать из дому одежду Дианы. В душе у нее все воспротивилось. Агнес, подававшая суп, бросила на Эмми испытующий взгляд и поспешно вмешалась в разговор – на правах человека, который долгие годы заботился о семье Ван Сейдемов:
– Я займусь этим, мистер Дуг, – сказала она. – Полагаю, мисс Диана хотела бы отдать свои меха на хранение.
Дуг безучастно кивнул:
– Наверное. Благодарю, Агнес. Вот ключ.
Агнес опустила ключ в карман передника и принялась убирать посуду. На следующий день, когда она засобиралась в дом Уордов, Эмми решилась спросить, не нужна ли ей помощь, но Агнес твердо ответила: "Нет".
Вечером Дуг снова пришел к ним ужинать. Агнес без единого слова вернула ему ключ, и Дуг прикрепил его к колечку. "Завтра агенты по недвижимости придут осматривать дом", – сказал он, и с этого момента никто не говорил о Диане – все пытались вести себя так, словно ничего не происходит.
Изредка Дуг водил Эмми в театр, где по-прежнему шла его пьеса. Зрителей теперь было меньше, чем на премьере, но вполне достаточно, сказал Дуг, для того, чтобы спектакль не сходил со сцены. Когда представление давало приличные сборы, он радовался, но не так бурно, как раньше. Раз-другой он брал Эмми с собой за кулисы. Там аромат театра был еще сильней и соблазнительней. С наслаждением вдыхая его, Эмми вдруг подумала о том, что ей, наверное, суждено было стать актрисой. Ее здравый смысл, конечно, тут же воспротивился: она не смогла перевоплотиться на несколько часов в другого человека, да так, чтобы все в это поверили...
Коррина, разумеется, давно уже выучила свою роль ("Сила привычки", – пожал плечами Дуг). Но Эмми все равно было неприятно ее видеть. Она понимала, что Коррина ни в чем не виновата, но все равно почему-то не могла смотреть ей в лицо. Однажды, когда Дуг остановился перед грим-уборной Коррины со звездочкой на двери, Эмми двинулась дальше по коридору и увидела распахнутую дверь, а за ней – мистера Такера, который с блаженным видом сидел перед зеркалом и втирал в лицо какой-то крем. В огромной и на вид дорогой металлической коробке содержалось немыслимое количество всяческого грима. Мистер Такер увидел Эмми в зеркале, радостно вскочил и протянул ей руку, другой рукой поддерживая сползающие брюки. Эмми пожала его ладонь и ощутила на пальцах жирный крем.
– Я не видел вас с... с того самого дня. Вы были на спектакле? Как я сегодня?
На этот момент Эмми видела пьесу уже столько раз, что знала наизусть все роли и без труда могла бы заменить любого актера, случись ему, скажем, заболеть ларингитом. Роль мистера Такера состояла примерно из двадцати строк. Эмми подумала и решительно ответила:
– Вы были великолепны.
Он просиял, смел на пол всю одежду со второго стула и галантным жестом пригласил Эмми садиться. Она нерешительно глянула на свалку вещей на полу. Мистер Такер махнул рукой:
– А, чепуха. Я делю эту гримерку с Биллом Клуром, а он ни капли не возражает, – юноша слегка нахмурился, – против того, что моя мама называет "возмутительным беспорядком". А мой папа на днях приходил ко мне сюда. Когда я получил эту роль и начал репетировать, он подарил мне вот это, – мистер Такер указал на роскошную коробку с гримом, – и сказал, что если я продержусь на этом месте полгода, он будет каждый месяц давать мне определенную сумму. Но беда в том, – лицо мистера Такера печально вытянулось, – беда в том, что на свете слишком мало ролей для таких, как я, – вы бы, наверно, назвали меня моложавым. Но я умею выглядеть старше! Вот, смотрите!
Он снова уселся перед зеркалом и умело приладил себе накладные усы и бороду, при этом так обильно полив их клеем, что Эмми испугалась, как бы они не остались у него на лице на веки вечные. Мистер Такер расчесал свежеприобретенную растительность и обернулся к Эмми:
– Ну, как?
– Трудно сказать – ведь я же видела, как вы это делали. Но... да, конечно, мистер Такер, так вы выглядите гораздо старше.
– Я хороший актер – по крайней мере, хочу стать хорошим актером. Ничего другого делать в этой жизни я не желаю. А почему вы не зовете меня просто по имени? Все так и делают. Только, умоляю, не называйте меня Томми!
– А как вас зовут?
– Томас, – сурово произнес мистер Такер и вздохнул. – На мою маму, должно быть, нашло затмение, когда она давала мне имя. А Коррину вы видели?
Эмми была совсем мало знакома с мистером Томасом Такером, но уже начала привыкать к тому, как стремительно он меняет тему беседы.
– Нет, – ответила она.
Томас потянул за накладные усы и скривился от боли:
– Черт, я и не думал, что эта дрянь так быстро приклеится! Знаете, она славная девчонка. Просто отличная, когда узнаешь ее получше. Ой!
– А нет никакого средства, чтобы это удалить? – осторожно спросила Эмми.
– Должно быть. – Он начал рыться в коробке с гримом. – Так вот, я про Коррину. Стоит ей выучить слова – и она настоящий профессионал. Ей нет равных. Другие девушки на ее месте давно бы распустили нюни – убийство жениха и все такое... А она держится! Умеет вести себя на сцене. Я каждый вечер чему-нибудь у нее учусь. Походка, чувство паузы – все это у нее врожденное. По-моему, она вообще не способна учиться. Все, что она делает, естественно для нее. И это хорошо. Сначала, конечно, она ужасно расстроилась – а кто бы не расстроился на ее месте? – Томас серьезно, едва ли не с укором, взглянул в зеркало на Эмми. – Она была помолвлена с человеком, которого любила. На самом деле, мне казалось, что когда-то давно они хорошо знали друг друга. Вы же знаете, – он потянул за бороду и скривился, – какие тут тонкие стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70