Хотя я изменяла тебе, но с твоими деньгами всегда поступала честно. Почему же ты не мог проявить хоть немного доброты и снисхождения и закрыть на мои интрижки глаза?» Хельга сидела без движения и глядела в окно, пока наконец не приняла решения.
«Ты можешь быть бездушной, эгоистичной сукой, но не мошенницей», – сказала она себе.
Она не уничтожит письмо, а отдаст его Уинборну, когда тот приедет. Уничтожить последнее пожелание умершего было бы бесчестным поступком по отношению к нему.
Хельга подошла к столу, и в этот момент в дверь постучали.
– Войдите.
Вошел Хинкль и мягко закрыл за собой дверь.
– Я хочу попросить вас сделать для меня одну вещь, Хинкль, – сказала Хельга и, достав лист почтовой бумаги, написала: «Пожалуйста, выдайте мистеру Хинклю, подателю этой записки, конверт, который я оставила у вас на хранение».
Она подписала и адресовала конверт управляющему отелем «Алмазный берег».
– Поезжайте; пожалуйста, сейчас же туда и привезите конверт, который я оставила там на хранение.
– Разумеется, мадам, – сказал Хинкль, пряча записку, и, поколебавшись, спросил: – Разрешите спросить, как вы себя чувствуете?
Хельга твердо взглянула не него:
– Я чувствую себя отлично. Будьте добры, передайте инспектору, что я готова принять его, когда будет ему удобно.
– Вы уверены, что это будет благоразумно, мадам. Не лучше ли...
– Делайте, как я вам говорю!
– Да, мадам, – ее резкий тон заставил Хинкля покраснеть. – Звонил Уинборн. Он прибудет не сегодня, а завтра утром. Его задержала забастовка в аэропорту. Он шлет свои соболезнования.
– Хорошо. А теперь поезжайте, пожалуйста, в отель. Когда он, расстроенный ее резкостью, ушел, Хельга прошла в ванную и начала приводить в порядок лицо.
Через двадцать минут она закрасила синяки, сделала незаметными отеки под глазами и причесалась.
Она курила сигарету, когда в комнату вошел старший инспектор Гаррисон.
Гаррисон – высокий дородный мужчина – казался родным братом Гриттена. У него были такие же суровые голубые глаза и такой же мягкий голос.
Он начал с выражения своего искреннего соболезнования, но Хельга оборвала его:
– Благодарю вас, инспектор. Мне хочется отдохнуть. Как я поняла, я должна описать напавшего на меня человека. Это цветной, высокий, худой, средних лет, одетый в грязную рубашку, темные брюки, босой и с платком на голове. Вы хотите еще что-нибудь спросить?
Ошарашенный такой спешкой, Гаррисон удивленно уставился на нее:
– Вы не видели его раньше, мадам?
– Нет.
– У вас что-нибудь пропало?
Почему она не догадалась посмотреть, украл ли деньги Джексон?
Хельга выругала себя за забывчивость.
– По-моему, нет. Я снимаю эту виллу недавно. Здесь только мои украшения, немного денег.., и больше ничего ценного.
Она встала и, подойдя к шкафу, проверила шкатулку с драгоценностями. Восемь тысяч долларов испарились!
Хельга с трудом сохранила на лице равнодушное выражение. Закрыв шкатулку, она сказала:
– Нет, ничего не пропало. Я была наверху, поэтому мне немножко повезло. Услышав шорох, я вышла на площадку и увидела этого громилу. Он тоже заметил меня и кинулся большими прыжками вверх по лестнице. Я заперлась и позвонила в полицию. Он выломал дверь и пытался помешать мне. Потом, видимо, испугался и убежал. – Гаррисон задумчиво смотрел на нее:
– Видимо, так, мадам.
– Это все? – спросила она нетерпеливо.
– Не совсем. Что вы можете сказать о кукле, которую нашли внизу?
Хельга совершенно забыла о ритуальной кукле. Ее железное самообладание выручило и на этот раз.
– Кукла? Я не знаю ни о какой кукле. О чем вы говорите? – она погасила сигарету в пепельнице.
– Одну минутку, мадам, – Гаррисон отошел от двери и сказал кому-то несколько слов и снова вернулся.., с куклой, изображающей Германа. – Вот эта кукла, мадам.
Она посмотрела на нее более внимательно, затем отпрянула с приглушенным восклицанием, стараясь, однако, не переиграть.
– Она напоминает мне моего мужа!
– Извините, мадам, что я поднимаю такой болезненный вопрос...
– Этот человек, наверное, принес ее с собой и, вероятно, хотел передать мне, – быстро сказала Хельга, – другого объяснения я не нахожу.
– К сожалению, мадам. Вы, может быть, слышали о культе вуду?
– Сейчас меня не интересуют никакие культы, – прервала Гаррисона Хельга. В ее голосе зазвучали металлические нотки. – Если у вас все, я была бы рада остаться одна, у меня разламывается голова.
Гаррисон колебался. Он прекрасно понимал, что эта женщина стоит теперь по крайней мере шестьдесят миллионов. Если он проявит настойчивость, она может разозлиться, и тогда ему крепко влетит от начальства. Он решил не рисковать.
– Разумеется, мадам. Я позабочусь, чтобы вас больше не беспокоили. Если ничего не украли... – Он двинулся к двери. – Будьте уверены, что мы постараемся найти этого человека.
– Не сомневаюсь.
После его ухода Хельга села и перевела дыхание. Все прошло значительно лучше, чем она ожидала.
Значит, Джексон взял деньги. Это означало, что он уже далеко. Карты снова начали раскладываться в ее пользу.
Через двадцать минут Хинкль привез запечатанный конверт:
– Это то, что вы хотели, мадам?
Хельга вскрыла конверт и, заглянув внутрь, увидела красную папку:
– Да, Хинкль, спасибо. Предполагаю, вы догадываетесь, что внутри?
– Я предпочитал бы не знать, – сказал Хинкль с бесстрастным лицом. – Не смею советовать, но думаю, что содержимое этого конверта скорее всего следует уничтожить.
– Спасибо, Хинкль, вы верный друг. Выкурив сигарету, Хельга спросила:
– Какие необходимы.., приготовления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52