Он был высок, худ, с густыми темными волосами, побелевшими на висках, с холодным лицом, всегда безукоризненно одетый. Уинборн обладал отточенными умом юриста. Ко всем, включая и Хельгу, он относился с холодной отчужденностью и вежливостью.
Она не помнила, чтобы хоть раз Уинборн улыбнулся, тем более засмеялся.
Проведя несколько минут с репортерами и дав им сфотографировать себя, он скрылся в дверях отеля. Прошел почти час, прежде чем он появился к ней в номер. Хельга не сомневалась, что он подробно расспросил доктора Леви и запасся нужной информацией, чтобы затем перейти к действиям.
Дожидаясь его, Хельга просмотрела заголовки. В большинстве из них аршинные заголовки сообщали о болезни Германа Рольфа. Хельга подумала о лавине соболезнований, телеграмм и каблограмм, которые вызовет это известие. Она надеялась, что их будут отправлять в нью-йоркский филиал, а не сюда.
– Печальное событие, – сказал Уинборн, после первых слов сочувствия, вызвавших у Хельга только раздражение. – По-видимому, положение серьезное.
– Да.
– Могу ли я чем-нибудь быть полезен, миссис Рольф? – серо-стальные глаза Уинборна скользнули по ней. – Я, разумеется, в вашем распоряжении.
– Спасибо, пока ничем. Выдержав паузу, Уинборн сказал:
– Мистер Рольф только что заключил важный контракт с японским правительством. Он собрался отослать мне проект контракта, когда произошла несчастье. Дело не терпит отлагательств. Вам известно, где он лежит, Не подумав, Хельга ответила:
– Хинкль должен знать.
Едва произнеся эти слова, она осознала всю их опасность. Если Уинборн заговорит с Хинклем о бумагах Германа, не исключена возможность, что Хинкль вспомнит и об этом убийственном письме.
Однако Уинборн приподнял бровь.
– Я предпочел бы не обсуждать дела мистера Рольфа со слугой. – сказал он.
«Проклятый сноб! – подумала она. – Но слава богу, что ты сноб!» – Миссис Рольф, могу я попросить вас пройти со мной – продолжал Уинборн, – чтобы мы потом смогли просмотреть его бумаги. Этот проект требует моего незамедлительного внимания.
Она избежала еще одной опасности. Не позаботься она заранее изъять красную папку, та сейчас попала бы ему в руки.
– Да, конечно.
Они отправились в номер Рольфа.
Охранники по-прежнему стояли на верхней площадке и перед лифтом. Они отдали честь, и Уинборн, любивший почет, в ответ наклонил голову.
Дверь открыла медсестра с добродушным лицом:
– Пожалуйста, постарайтесь не шуметь, миссис Рольф, – сказала она, и, впустив их, вернулась в спальню и закрыла за собой дверь.
Уинборн стоял рядом, пока Хельга перебирала содержимое ящиков. Папка с японским контрактом нашлась быстро. Под ней лежала другая с надписью: «швейцарское» – Это напоминает мне кое о чем, – сказал Уинборн, понизив голос, – Леман говорит, что швейцарский счет показывает потерю в два миллиона. Мистер Рольф сказал, что потеря возникла в результате неосторожных спекуляций на бирже. Хельга овладела разыгравшимися нервами. По, крайней мере Рольф, не открыл им правды. Ни Леман, ни Уинборн не знают о растрате Арчер". Она посмотрела не него в упор:
– Швейцарскими делами ведаю я, мистер Уинборн. Мне об этом уже известно. Я обсудила этот вопрос с мужем. Это моя забота.., а не ваша.
Уинборн лишь едва заметно сжал губы и наклонил голову:
– Тогда я вас покину, миссис Рольф.
– У вас еще есть ко мне что-нибудь?
– Ничего срочного. Доктор Леви считает, что при первых же признаках улучшения мистера Рольфа нужно будет перевезти в Парадиз-сити. Там он сможет получить значительно лучший уход, чем здесь. Возможно, через пару дней уже можно будет решить. Сегодня вечером я должен лететь обратно в Майами. Я, конечно, могу рассчитывать, что вы меня будете держать в курсе дела? – Он испытующе посмотрел ей в глаза. – Тогда с вашего позволения...мне нужно позвонить в несколько мест. Если понадоблюсь, я в четырнадцатом номере. – Уже шагнув к двери, он остановился. – Мне кажется, как душеприказчик и юрисконсульт мистера Рольфа, я обязан знать, продолжаете ли вы следовать советам мистера Арчера. Два миллиона долларов – серьезный промах.
Теперь уже Хельга посмотрела ему прямо в глаза:
– Вам пока еще нет нужды выступать в качестве душеприказчика, мистер Уинборн, и я надеюсь, что прежде, чем возникнет такая возможность, пройдет еще много времени, – сказала она спокойно.
Его губы снова сжались:
– Я тоже надеюсь, миссис Рольф. Прошу извинить меня. – И он вышел из комнаты.
Хельга расслаблено откинулась в кресле, глубоко и облегченно вздохнула. Она держала себя правильно. Если бы письмо нашлось, этот опасный человек мог показать свои когти.
Вернувшись к себе в номер, она увидела Хинкля, который поджидал ее. Он выглядел усталым и не таким благодушным, как обычно.
– Как вы себя чувствуете, мадам? – спросил он, выступая вперед.
– Хорошо. А вы, Хинкль?
– Ночь была тревожной, но теперь мистеру Рольфу как будто лучше. Мы не должны терять надежды.
– Доктор Леви сказал вам про.., паралич...
– Да, мадам. Весьма печально, но не надо об этом думать. Могу я вам предложить ленч на террасе. Газетчики уже уехали. Они вам не помешают, а солнце полезно.
– Хорошо. Как ни странно, Хинкль, но я проголодалась.
– Это все нервы, мадам. Вполне понятно. «Милый, добрый Хинкль,» – подумала она. Она очень надеялась, что Хинкль останется с ней, когда Герман умрет.
– Я предложил бы вам немного паштета из перепелов, мадам, затем жаркое и пикантный соус. Я присмотрю за поваром. – Лицо Хинкля омрачилось. – У него мало таланта. Затем шербет из шампанского.
– Чудесно, Хинкль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52