Действительно она такова?
– Да, она красива.
Он согласно кивнул и ушел на кухню, а я допил виски, закурил и задумался о прошедшей неделе. Я слетал в Мехико и остановился в маленьком отеле. Отправившись в Национальный банк, я представился как Джек Нортон. Я объяснил, что хочу основать компанию с начальным капиталом в полтора миллиона долларов. Меня встретили с распростертыми объятиями. Сам управляющий заполнил все необходимые документы и пообещал избавить меня от всяких трудностей. Президентом компании я назвал Берни, естественно под его новым именем, а себя оформил как распорядителя. Эрскина и Пэм, тоже под новыми именами, оформил как директоров. Мне пришлось целых полчаса подписывать разные бумаги, и он обещал, что через неделю «Голубая лента – аэротакси» будет зарегистрирована. Я пообещал, что деньги будут переведены на наш счет тоже через неделю. Мы распрощались и он, кланяясь, проводил меня до двери.
Это было легко проделать. Экономика Мексики нуждалась в иностранном капитале, особенно в долларах.
Я с трудом вернулся мыслями к настоящему моменту, в старенький домик моего отца. Мы поели мясо, действительно хорошо приготовленное, поговорили еще немного и пошли спать.
Так прошел первый день. Я не представлял, как вынесу еще семь дней, но ради своего старика должен был остаться. Он весь день был в банке, а я был предоставлен самому себе. Я пошатался по городу, встретил нескольких девочек, но они были так невзрачны и глупы по сравнению с миссис Эссекс, что я не стал с ними встречаться. Я сидел дома, смотрел телевизор и считал оставшиеся дни до 24 сентября.
23 вечером я предложил отцу сходить куда-нибудь пообедать на прощание.
– Я собирался сам приготовить, Джек, – нерешительно сказал он, – но если ты хочешь…
– А ты разве не хочешь? Я уверен, ты не был в ресторане после смерти матери.
– Это правда. Ну, ладно, пойдем немного встряхнемся. Мы отправились в лучший ресторан города, ничего сверхъестественного, но достаточно приличный. Ресторан был заполнен народом и, кажется, все присутствующие знали моего отца. Пока мы шли к своему столику, его окликали со всех сторон, жали ему руки, он представлял меня. Все эти мелкие людишки угнетающе действовали на меня, но я старался быть любезным.
– Вы важная персона здесь, папа, – заметил я, когда мы, наконец, уселись за свой столик. – Я понятия не имел, что вы так популярны.
Он счастливо улыбался.
– Верно, сынок, нельзя проработать в городе сорок пять лет и не заиметь друзей.
– Да, их у вас много.
Подошел метрдотель и поздоровался с отцом. Это был усталый, толстый человек в потертом костюме, но он обращался к моему отцу, как будто тот был президентом США.
– Что вы хотите, пап? – спросил я. – Нет, нет, только не мясо!
Он усмехнулся. Он выглядел действительно счастливым, так как такой прием его очень обрадовал.
– Выбирай сам.
– Давай возьмем устриц и яблочный пирог. Его глаза заблестели.
– Хорошо, давай устриц, Джек.
Мы взяли устриц с шампанским и яблочный пирог. После той пищи, которую я ел в Парадиз-Сити, все это было убого, но мой старик был доволен.
Когда мы поели, к нам присоединились два толстяка и они долго болтали с моим отцом. А я все думал о завтрашнем дне.
Когда мы вернулись домой, он заметил:
– Как хорошо, Джек. Это был самый приятный вечер с тех пор, как ушла мать. Как бы мы хорошо зажили здесь вместе, если бы ты приобрел гараж Джонсона.
– Не сейчас, пап, – ответил я, – может быть немного позже. И я почувствовал себя подлецом.

***

Я уселся в «бьюик» Берни в аэропорту в Парадиз-Сити и помчался по шоссе. Я думал о своем старике, служившем в маленьком банке сейчас в возрасте шестидесяти девяти лет, как он будет реагировать на сообщение о моей гибели в авиационной катастрофе? Я также думал о том, что сейчас служу у Эссекса за тридцать тысяч долларов в год, и со временем могу получать больше. Может быть это безумие связываться с угоном самолета? Почему бы мне не работать мирно у Эссекса, чем так рисковать? Но потом я подумал о миллионе с четвертью, и что это значит. Работая у Эссекса до самой смерти, я не мог бы заработать такую сумму. В одном я был уверен, что мне надо идти своим путем, и я должен оставить Берни. Я заберу свои деньги и отправлюсь в Европу. Пока я еще не придумал, где остановлюсь, но с такими деньгами я мог вести образ жизни, какой мне понравится.
Я подъехал к уединенному домику в полдень. Ждет ли меня миссис Эссекс? Мне так и не удалось привыкнуть думать о ней, как о Виктории, тем более как о Вико. Было в ней что-то такое, что не позволяло такой фамильярности, хотя я и отшлепал ее и переспал с ней. Да, она была выдающаяся женщина.
Я затормозил у домика. Когда я вышел из машины, дверь домика распахнулась и показался слуга-негр с улыбкой на лице. Его вид неприятно поразил меня. Он двинулся мне навстречу. Он был высок, с плоским лицом и блестящими черными глазами. Одет он был в белый сюртук, зеленоватые брюки и такие же сандалии.
– Добро пожаловать, мистер Крейн! – приветствовал он меня.
– Привет!
«Какого черта он здесь!» – подумал я.
– Миссис Эссекс будет после обеда, мистер Крейн.
– О.., хорошо. – Я чувствовал себя неудобно.
– Я заберу ваш багаж. – Он замолчал и, улыбнувшись, добавил:
– Я – Сэм Вашингтон Джонс. Вы можете звать меня просто Сэм. О'кей?
– Согласен.
Он открыл багажник и достал мой чемодан.
– Я покажу вам вашу комнату, мистер Крейн. – Он проводил меня в домик, задержался у одной двери и кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49