раздался резкий женский голос.
– Да. В чем дело?
– Вас вызывает мистер Джексон. Машина послана за вами и будет через двадцать минут.
– Через двадцать минут я буду в городе. Сообщите об этом мистеру Джексону, – сказал я и повесил трубку.
Не успел я закурить сигарету, как телефон снова зазвонил.
– Мистер Крейн.
Голос уже был взволнованный.
– Да. Я уже, как раз, выходил. В чем дело?
– Будьте добры подождать, когда посланная за вами машина приедет. Мистер Джексон хотел поговорить с вами.
– Приятно обрадован, крошка, – сказал я, – но как раз сейчас я не в настроении разговаривать с мистером Джексоном. Еще очень рано, – и я повесил трубку.
Покуривая, я подождал еще. Моя игра была наверняка. Я помнил эту фразу: «Миссис Эссекс благодарна вам». Через минуту телефон снова зазвонил.
– Мистер Крейн, не кладите, пожалуйста, трубку. – Голос стал уже умоляющим. – Это миссис Эссекс хочет повидаться с вами.
– Почему же вы не сказали этого раньше?
– Это миссис Эссекс спрашивала вас. Будьте добры, подождите машину.
– Хорошо, я подожду. – Я сделал паузу и продолжал:
– И послушай, крошка, в следующий раз, если будешь приказывать мне, то ничего не получится, так как я не люблю такой тон, – и я опустил трубку.
Через десять минут машина Джексона притормозила около моего дома. Шофер-негр, кланяясь и улыбаясь, распахнул мне дверцу. Я уселся, и мы поехали.
Часовые у выхода с аэродрома приветствовали меня. Машина выехала с аэродрома и в объезд города поехала между холмами. И я опять думал об этой женщине.
Да.., все это мечты, но жизнь была бы так скучна без них, они были всегда источником волнений и безумств.
Мы подъехали к воротам поместья Эссекса. Два охранника в зеленоватой форме распахнули ворота. Четверть мили мы ехали по саду с зелеными лужайками, клумбами цветов и рядами роз по обочине дорожки.
Машина подъехала к парадному входу, сверкающему стеклом и металлом. Полный седоватый слуга-англичанин стоял на ступеньках, ожидая меня. Он улыбнулся. Так могут улыбаться только старые английские слуги в богатых домах.
– Добро пожаловать, мистер Крейн.
Я последовал за ним по широкому коридору, стены которого были украшены картинами, наверно, известных мастеров.
Наконец, через двойные стеклянные двери мы вошли во внутренний дворик, прикрытый крышей из голубого стекла. Дворик был усеян цветами, орхидеями, в центре находился мраморный бассейн, в середине которого бил фонтанчик, а в воде плавали тропические рыбки.
И на фоне этой роскоши я увидел ее.
Она лежала на кушетке с колесиками. Вис Джексон сидел рядом с ней, держа в руке бокал с вином.
Когда я вошел во дворик, Джексон тяжело поднялся на ноги.
– Входите, входите, мистер Крейн, – сказал он, состроив кислую улыбку.
Я заметил, что он снова называет меня мистер. Он повернулся к ней.
– Вы уже встречались, миссис Эссекс. Я не буду представлять вас друг другу.
Она взглянула на меня и протянула руку. Я двинулся вперед и пожал ее горячую и твердую руку.
– Вы себя хорошо чувствуете? – спросил я.
– Спасибо. Не так уж и плохо. – Ее синие глаза осматривали меня. И опять я решил, что в мире нет более очаровательной, сексуальной и восхитительной женщины. – Это было просто падение. – Она улыбнулась и показала мне на кресло рядом с кушеткой. – Садитесь, мистер Крейн.
Как только я присел, как появился японец в белой одежде.
– Выпьете что-нибудь, мистер Крейн? – спросил Джексон.
– Кока-колу с перцем.
Они оба уставились на меня. Я выдумал этот напиток еще по дороге сюда.
Миссис Эссекс рассмеялась.
– Я никогда не слыхала о такой смеси.
– В это время дня это мне подойдет, так как вчера я здорово нагрузился.
Немного подождав, японец ушел.
Джексон двинулся к своему креслу, но остановился по жесту миссис Эссекс.
– Хорошо, Джексон, – сказала она. – Я уверена, что у вас еще масса работы сегодня.
– Да, миссис Эссекс, – и, не глядя на меня, он исчез.
– Мне не нравятся толстяки, – заметила она. – А вам?
– Ну, у него постный и голодный взгляд, – ответил я. – Я предпочитаю лучше толстяков, чем людей с таким лицом. Она кивнула.
– Кажется, это из Шекспира?
– Я был на природе, в десяти милях от Сайгона три года. Парень, которого разорвало шрапнелью и место которого я занял, имел все пьесы Шекспира и альбом с фотографиями. Все свободное свое время я читал эти пьесы и смотрел фото.
– И что вы предпочитали?
– Фото быстро потеряли всякий интерес, но старый бард нравился мне.
Пришел японец с запотевшим стаканом кока-колы и поставил его на стол рядом со мной, осторожно, как будто это была бомба. Он отошел и остановился, ожидая.
– Вам это нравится? – спросила она.
– Великолепно. Правда, я не пробовал, это была просто шутка.
Она шевельнула пальцем, и японец исчез. Этот жест мне очень нравился. Но, может быть, когда-то она шевельнет пальцем, и я исчезну тоже.
– Шутка?
– Просто старался держаться независимо.., среди всей этой роскоши.., да и это обескуражило Джексона. Она посмотрела на меня и рассмеялась.
– Мне это нравится. Особенно, какой у него был вид. Я достал смятую пачку сигарет.
– Может, вы закурите одну из них или предпочитаете оправленные в золото?
– Я не курю. – Она замолчала и продолжала:
– Мне вы кажетесь довольно оригинальным, мистер Крейн. Я закурил.
– Очень рад. Но, уже если мы обмениваемся комплиментами, то, можно я скажу, что вы самая восхитительная женщина, каких я видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49