– Так?– Это я, шериф.– Ну и какого черта тебе надо в Истонвилле, Кейд?Кейд говорил себе: «Вели ему заткнуться. Он ничего не может сделать. Он просто запугивает тебя. Скажи ему...»И услышал со страхом и отвращением свой собственный заискивающий голос:– Я здесь, потому что меня послали, шериф. Это ничего не значит. Я не ищу неприятностей. И от меня их не будет.Шнайдер склонил голову набок.– Да? Я слышал, что «Сан» любит «жареное».– "Сан" – может быть, но не я.Шнайдер, заткнув большие пальцы рук за пояс, разглядывал его оценивающе.– Скажи мне, Кейд, почему они послали сюда такую тряпку, такого проспиртованного слизняка? А? Это интересно.Кейд проклинал себя за то, что у него не хватило храбрости заказать еще выпивку. Сейчас это было ему просто необходимо.– Я жду ответа, Кейд.Шнайдер слегка толкнул репортера в грудь. Кейд покачнулся и отступил на пару шагов. Восстановил равновесие, повел тыльной стороной ладони по пересохшим губам.– Думаю, они ошиблись в выборе, – он не мог заставить себя замолчать, его несло. – Я ничего не собираюсь снимать, шериф, если это вас беспокоит.Шнайдер смерил его взглядом с ног до головы.– Тебя не должно беспокоить – что может беспокоить меня. Где собираешься остановиться?– В отеле, в центре...– Когда улетаешь?– Следующим же самолетом... завтра, в одиннадцать утра.Шнайдер на секунду задумался, глаза его по-прежнему презрительно поблескивали, затем он пожал плечами.– Ну, так и чего мы ждем? Потопали, Кейд. Придется о тебе позаботиться.Когда они вышли в вестибюль, Шнайдер внезапно спросил:– А что это у тебя в сумке, Кейд?– Мои вещи.– Небось, и камера там?Кейд стал как вкопанный. Глаза его вспыхнули такой безумной яростью, что ошарашенный Шнайдер попятился.– Только тронь мою камеру! – истерично заорал Кейд. – Пожалеешь, что на свет родился!– Да нужна мне твоя камера, – Шнайдер недовольно опустил руку на кобуру. – Чего ты орешь? Я что – пытался ее забрать? Нет!– Не смей к ней прикасаться... и все тут! – заявил Кейд уже более спокойным голосом.Шнайдер успокоился.– Идем. Чего здесь болтаться?Кейд, пошатываясь, направился к дверям. Он чувствовал слабость и тошноту: сам был потрясен и напуган взрывом собственных эмоций.Снаружи воздух был влажным. Пахло дымом. Шнайдер жестом подозвал стоявший под навесом пыльный «шевроле», за рулем которого сидел подтянутый, спортивного вида парень, одетый так же, как и Шнайдер, и с такой же серебряной звездой на нагрудном кармане. Его длинное лицо покрывал густой загар. Маленькие темные глазки были так же выразительны, как невзрачная речная галька.– Рон, это Кейд, он в свое время был классным фоторепортером. Может, ты о нем слышал? Он не собирается нарываться на неприятности, – сказал Шнайдер. – Отвези его в отель. Он улетает завтра в одиннадцать. Составь пока ему компанию.Кейду же он процедил сквозь зубы:– Это Рон Митчелл. Он не любит черномазых. Не любит тех, кто любит черномазых. Не любит смутьянов. И не любит алкашей... Алкашей особенно, – ухмыльнулся. – Так что не доставай его. Он не любит, когда его достают.Митчелл наклонился к открытому окну и пристально посмотрел на Кейда, затем сверкнул глазами в сторону Шнайдера.– Если ты думаешь, что я намерен все время пасти этого вонючего алкаша, Джо, то ты просто сбрендил!Шнайдер примиряюще замахал рукой.– Да кто говорит, что ты должен с ним сидеть? Просто запри его в комнате, да и все. Мне на это плевать. Главное – чтобы он не лез, куда не надо.Что-то злобно бормоча, Митчелл распахнул заднюю дверцу «шевроле».– Забирайся! – бросил он Кейду. – И сиди тихо. Если захочешь приключений на собственную задницу, то получишь их!Кейд забрался в машину и пристроил сумку на коленях. Митчелл резко вдавил педаль газа, и машина рванулась к пустому хайвею. Когда они выехали на бетонную полосу, скорость уже была семьдесят миль в час.Кейд пялился в окошко. Движения на шоссе не наблюдалось. На семимильном отрезке дороги, до самого города, они встретили только одну полицейскую машину. Всю дорогу Митчелл вполголоса ругался.Скорость он сбросил только на окраине города. Машина шла по главной улице. Лавки были закрыты. Ни одного прохожего на тротуарах. На углу главного перекрестка города Кейд увидел многочисленную группу крепко сбитых мужиков. Они молча чего-то ждали, и каждый держал в руках дубинку. Присмотревшись, Кейд увидел, что мужчины были вооружены револьверами.Митчелл свернул на боковую улицу и подкатил к отелю.Это было современное десятиэтажное здание. Газон. Фонтан. В каждом номере – балкон, выходящий на улицу.Привратник у входа кивнул Митчеллу и с любопытством проводил взглядом Кейда. Служащий у стойки регистрации вручил Кейду карточку и ручку. У репортера так тряслись руки, что карточку он смог заполнить с большим трудом.– Ваш номер – 458, – сказал клерк и положил на стойку ключи.У него был вид брезгливого человека, которому приходится иметь дело с нищим попрошайкой.Митчелл подцепил ключи и, отмахнувшись от подбежавшего коридорного, направился к лифту.Номер 458 на четвертом этаже оказался хорошо обставленной просторной комнатой. Митчелл первым делом открыл застекленную балконную дверь и выглянул на улицу. Затем, убедившись, что через балкон Кейд убежать не сможет, вернулся в комнату.Кейд бросил сумку на постель. Его ноги горели, он чувствовал себя смертельно усталым. Ему хотелось сесть, а еще лучше – прилечь, но он не мог сделать этого при постороннем.– Ну ладно, – сказал Митчелл. – Здесь и останешься до отъезда. Я буду рядом. Если что надо – делай заявку, пока я тебя не запер.Кейд колебался. Он не ел со вчерашнего вечера, но голода не чувствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9