В гостиной, за картиной, обнаружилось еще восемь билетов по пять фунтов, а на дне баночки с кремом лежало кольцо с бриллиантом. Бриллиант, оправленный в платину, оказался чистой воды. Я никогда не видел его раньше. Во всяком случае, хранилось кольцо не самым лучшим образом. Да и те места, где были спрятаны деньги, казались совершенно нелепыми. Крайне заинтригованный, я прошел на кухню и там, после тщательного осмотра, в коробке с мукой обнаружил толстый конверт. Я вытащил его и очистил. Он был подписан крупным почерком Нетты:
«Мисс Анне Скотт. Лакхейм. Суссекс».
«Разве у нее была сестра?» — невольно задал я себе вопрос.
Все вместе взятое казалось очень странным. Я был совершенно сбит с толку и переполнен сомнениями. Я просто не знал, что и думать об этой истории. Дабы немного успокоиться, я постарался убедиться, что ничего интересного на кухне больше нет. Закончив осмотр кастрюль, чашек и сковородок, я вернулся в спальню и там разложил на кровати все свои находки: «люгер», бриллиантовое кольцо, шестнадцать билетов по пять фунтов и письмо, адресованное Анне Скотт. Почему женщина покончила с собой, когда у нее было целых восемьдесят фунтов и бриллиантовое кольцо? Какая другая забота, кроме отсутствия денег, могла заставить Нетту поступить подобным образом? Мысль о самоубийстве казалась невероятной. Следовательно — здесь имело место убийство! Я закурил еще одну сигарету. Мне необходимо было посоветоваться с каким-нибудь полицейским. Я вспомнил об инспекторе Корригане из Скотланд-Ярда. Во время моего пребывания в Лондоне мы были в довольно близких отношениях. Он возил меня по всяким злачным местам, где обыкновенно собирался преступный мир, и благодаря его, материалам я написал не одну статью в газету. Корриган был именно тем человеком, в котором я нуждался, чтобы успешно распутать это дело. Я набрал номер полиции, и, после достаточно продолжительных переговоров, Корригана пригласили к телефону. Я назвал свою фамилию и кое-какие детали, освежившие его память.
— Очень приятно вновь слышать вас, Хармас, — ответил он. — Вам повезло, что вы застали меня здесь, я как раз собирался уходить.
— Вы очень торопитесь? — спрашивая это, я посмотрел на часы: было почти девять вечера.
— Ну, конечно, я хочу побыстрее попасть домой. А у вас неотложное дело?
— Скорее любопытное, чем неотложное, — сказал я. — Я очень хотел бы знать ваше мнение по одному делу. Думаю, ваша помощь была бы полезной. Это относительно смерти молодой женщины по имени Нетта. Она покончила собой вчера вечером.
— Как, как ее имя? — с живостью переспросил он.
— Имя этой женщины Нетта Скотт. Это моя давняя знакомая. И я совершенно уверен, что она не могла покончить жизнь самоубийством.
Наступило молчание, потом инспектор ответил:
— Хорошо. Я ничего особенного не планировал сегодня вечером. Что вы можете предложить мне?
— А что, если мы через полчаса встретимся в отеле «Савой»? Узнав все подробности смерти девушки, вы сможете высказать свои замечания. Любая подробность может мне пригодиться.
Я дал ему адрес Нетты. Он обещал выяснить все, что сможет, и прервал разговор. Корриган никогда ничему не удивлялся, не задавал бесполезных вопросов и всегда готов был оказать услугу, несмотря на свою постоянную занятость. Я положил в карман пистолет, конверт и деньги. Затем, проверив, что ничего не упущено при обыске, я выключил свет и вышел из квартиры.
Жюль Коль поставил табурет перед открытой дверью своей квартиры и сидел, покуривая, в ожидании моего появления.
— Почему вы не позволили мне войти туда, дружок? — спросил он с подленькой улыбкой. — Вы не имели права один входить в эту квартиру.
— Занимайтесь своими делами! — отрезал я, спускаясь по лестнице.
— Не убегай так, дружок! — сказал он, вставая со своего табурета и направляясь ко мне. — Что там интересного? — Он противно ухмыльнулся. — Разве у нее было мало красивого белья? Я думаю, ты хорошенько рассмотрел все это. Как бы мне хотелось тоже там побывать…
Я продолжал спускаться, не обращая на него внимания. Миссис Крокетт немедленно открыла дверь, словно только и дожидалась моего стука.
— Что-то слишком долго вы возились там, — проворчала она, когда я положил ключ на стол. — Вы, по крайней мере, ничего оттуда не стащили? Флики приказали, чтобы все оставалось на своих местах.
— Все в полном порядке… Кстати, кто-нибудь входил туда после ее смерти? Я хочу сказать, посторонние люди, например мистер Коль?
Она отрицательно покачала головой.
— Никого, кроме вас, там не было, и, конечно, я не должна была…
Я бесцеремонно прервал ее:
— Там были шелковые чулки… Сейчас я их не нашел. Вы ничего не знаете об этом?
Ее ответ было само недовольство:
— А что бы я делала с шелковыми чулками? Конечно же, я ничего об этом не знаю.
Я молча посмотрел на нее, потом попрощался и вышел на улицу. Отойдя от дома с десяток шагов, я остановился и, обернувшись, посмотрел на окна дома. Все они были темны, лишь в квартире Коля горел свет. Некоторое время я смотрел на освещенные прямоугольники, затем развернулся и пошел в направлении Кромвель-роад, находившейся отсюда на расстоянии ста — ста пятидесяти метров. На всей улице было всего три фонаря: два на концах улицы и один посередине, так что между ними было достаточно темно. Неожиданно позади меня раздался топот, и, охваченный предчувствием опасности, я резко свернул в сторону. Что-то тяжелое ударило в плечо, так что я упал на колени. Но замешательство длилось всего мгновение. Я вскочил, сжимая кулаки, готовый встретить противника. В темноте передо мной стоял человек, держа над головой что-то вроде автомобильного домкрата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9