Куда вы направляетесь?
— В больницу. Мне надо навестить трех старушек. Мы открываемся в девять утра. Возможно, я не сумею прийти до полудня. Завтра мой день посещения тюрьмы. Импровизируйте, Ларри. Не теряйтесь с ними и за нос себя водить тоже не давайте. Если им что-нибудь нужно, скажите, что поговорите со мной.
Махнув на прощанье рукой, она исчезла. Я отпечатал сводки, обработал их и занес на карточки, затем распределил по ящикам. Меня удивило и немного разочаровало молчание телефона. Он словно знал, что Дженни здесь нет и она не ответит. Впереди был весь вечер, и заполнить его было нечем. Оставалось только вернуться в отель. Поэтому я решил задержаться и привести в порядок картотеку. Надо признаться, что много я не наработал. Начав читать карточки, я увлекся.
Они раскрывали живую картину преступности, нищеты, отчаянья и безденежья, захватившую меня, как первоклассный детектив.
Я начал понимать происходившее в пятой секции этого одолеваемого смогом города. Когда стемнело, я включил настольную лампу и продолжил читать. Я так увлекся, что не услышал, как открылась дверь. Даже если бы я не погрузился в чтение до такой степени, мне все равно было бы не расслышать, как ее открывали. Это было проделано украдкой, дюйм за дюймом, и лишь когда на стол упала тень, я понял, что в комнате кто-то есть. Я был ошарашен. Чего, конечно, и добивались. При тогдашнем состоянии моих нервов я, должно быть, подскочил на шесть дюймов. Я поднял глаза, чувствуя, как у меня сжимаются мышцы живота, уронил ручку, и она покатилась под стол.
Мне никогда не забыть первую встречу со Страшилой Джинксом. Тогда я не знал, что это он, но, когда на следующее утро я описал его Дженни, она все разъяснила.
Вообразите высокого, очень худого юнца лет двадцати двух. Темные волосы, спутанные и сальные, свисали ему на плечи. Худое лицо было цвета застывшего бараньего сала. Глаза, похожие на черные бусинки, сидели вплотную к тонкому хрящеватому носу. На вялых красных губах блуждала глумливая ухмылочка. Одежда его состояла из грязной желтой рубашки и несусветных штанов, отделанных кошачьим мехом на бедрах и по краям штанин. Тонкие, но мускулистые руки покрывала татуировка. Кисти с тыльной стороны пересекали непристойные надписи. Тонкую, почти неощутимую талию стягивал семидюймовый кожаный ремень, усаженный острыми медными гвоздями, — страшное оружие, если ударить им по лицу. От него едко воняло грязью. Мне казалось, что если он тряхнет головой, то на стол посыпятся вши. Меня удивило, как быстро я справился с испугом, я отодвинулся на стуле назад, чтобы получить возможность быстро вскочить на ноги. Сердце гулко колотилось, но я полностью владел собой. В памяти мелькнул разговор с Дженни и ее предупреждение, что местная шпана крайне жестока и опасна.
— Привет, — выдавил я. — Вам что-нибудь нужно?
— Ты новый багран?
У него оказался неожиданно низкий голос, что еще больше усиливало угрожающее впечатление.
— Верно. Только приехал. Чем могу помочь? Он окинул меня взглядом. За его спиной я уловил движение и понял, что он не один.
— Позови своих друзей, или, может, они стесняются? — поинтересовался я.
— Им и так хорошо, — отозвался он. — Ты бегал к легавым, верно, Дешевка?
— Дешевка? Мое новое имя?
— Точно, Дешевка.
— Ты зовешь меня Дешевкой, значит, я зову тебя Вонючкой, идет?
Маленькие глазки Страшилы загорелись и превратились в красные бусинки.
— Больно ты умный!
— Именно. Выходит, мы соответствуем друг другу, верно, Вонючка? Чем могу служить?
Медленно и неторопливо он расстегнул ремень и взмахнул им.
— Хочешь получить вот этим по своей поганой физии, Дешевка? — спросил он.
Я оттолкнул стул назад и, вскочив, подхватил пишущую машинку.
— А ты хочешь получить вот этим по твоей поганой физии, Вонючка? — спросил я.
Лишь несколько часов назад я спрашивал себя, легко ли меня испугать. Теперь я знал ответ: нелегко. Мы молча смотрели друг на друга, потом он все так же медленно и неторопливо застегнул пояс, а я под стать ему неторопливо поставил машинку. Казалось, мы оба вернулись на исходную позицию.
— Не задерживайся у нас. Дешевка, — распорядился он. — Такие типы, как ты, нам не нравятся. Больше не ходи к легавым. Мы не любим типов, которые ходят к легавым. — Он бросил на стол пакет из засаленной коричневой оберточной бумаги. — Безмозглый говнюк не знал, что это золото…
Он вышел, оставив дверь открытой. Стоя неподвижно, я прислушивался, но они ушли так же беззвучно, как и появились. Впечатление было жутковатое. Похоже, они нарочно двигались подобно призракам. Я развернул пакет и обнаружил там свой портсигар, вернее, то, что от него осталось. Кто-то, вероятно при помощи кувалды, превратил его в тонкий исцарапанный лист золота.
В ту ночь впервые после смерти Джуди она не приснилась мне. Вместо этого мне снились глаза как у хорька, с издевкой смотревшие на меня, и низкий, угрожающий голос, произносивший вновь и вновь: «Не задерживайся у нас, Дешевка!"
* * *
Дженни не показывалась в офисе до полудня. Я провел несколько часов за работой над алфавитным указателем и дошел до буквы «з». Пять или шесть раз звонил телефон, но каждый раз звонившая женщина бормотала, что хотела бы поговорить с мисс Бакстер, и бросала трубку. У меня побывало трое посетительниц, пожилых, неряшливо одетых женщин, которые удивленно таращились на меня и пятились в коридор, тоже говоря, что им нужна мисс Бакстер. Улыбаясь своей самой лучезарной улыбкой, я спрашивал, не могу ли я чем-нибудь им помочь, но они удирали, как испуганные крысы. Около половины двенадцатого, когда я стучал по клавишам пишущей машинки, дверь с треском распахнулась, и парнишка, в котором я сразу узнал укравшего у меня портсигар и разрезавшего мой пиджак, показал мне язык и, издав губами презрительный звук, метнулся за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61