На углу в конце улицы находился бар, открытый всю ночь. Я зашел выпить пива. В баре было только трое посетителей: неизбежный пьяный, молодая шлюха и гомосексуалист, мальчик лет восемнадцати в вишневом костюме, с волосами до плеч и с дорогими золотыми часами на тонком запястье. Он жеманно улыбнулся мне, и тут при виде его часов у меня появилась идея. Я отнес свое пиво на дальний столик, потом посмотрел прямо на него. В один миг он оказался рядом.
— Мы можем стать друзьями? — спросил он с волнением. — Я уверен, что ты так же одинок, как и я.
Я окинул его взглядом:
— Цена?
— Десять долларов. Со мной ты чудесно проведешь время.
— У тебя есть где?
— Дальше по улице есть отель. Меня там знают. Я допил пиво и встал:
— Тогда чего же мы ждем?
Мы вышли в жаркую темноту и пошли по улице. Время от времени он беспокойно улыбался мне и льнул ко мне теснее, словно боясь потерять. Он отодвинулся, когда мы проходили мимо копа, который уставился на нас, а потом сплюнул на мостовую.
— Нам недалеко, милый, — сказал мальчик, — как раз в конце улицы.
Я оглянулся назад. Копа не было видно, вокруг не было ни души. Мы поравнялись с проходом между домами, уставленным вонючими помойными баками. Я схватил его и втолкнул в проход. Он издал испуганный писк протеста, но это был не более чем писк. Я ударил его с удовольствием, потому что он принадлежал к другой породе. Мой кулак врезался в его челюсть, и я, придерживая, опустил обмякшее тело прямо в грязь, головой на груду заплесневевших картофельных очистков. Склонившись над ним, я снял с его руки часы — вероятно, подарок влюбленного клиента. Быстро оглядевшись по сторонам, я зашагал прочь, направляясь к своему отелю. Проходя мимо вонючего помойного бака, я задержался, чтобы бросить в него часы. Присыпав часы отбросами, я пошел дальше. Теперь я и впрямь казался себе великаном. Я сделал первый шаг. Я стал вором!
На следующее утро я пробудился от беспокойного сна и услышал голос, отчетливо звучавший в моем сознании: «Ты должен уехать отсюда сегодня же утром и вернуться в Парадиз-Сити. Ты должен пойти к доктору Мелишу и рассказать, что с тобой творится. Ты должен рассказать ему о своей вчерашней выходке и просить помощи». Я проснулся окончательно и огляделся вокруг. Голос звучал громко и отчетливо. Мне казалось, что в комнате кто-то есть.
Потом я понял, что слышал голос во сне, и снова уронил голову на подушку. О возвращении не могло быть и речи. Я не хотел, чтобы мне помогали. Я подумал о Рее, вожделение было таким сильным, что пришлось вылезти из постели и стоять под холодным душем, пока не остыл жар моего тела. Затем я побрился, надел свитер и джинсы и спустился в ресторан, где выпил две чашки дрянного кофе. Здесь же завтракали несколько коммивояжеров, одновременно листая свои записные книжки.
Никто из них не обращал на меня внимания. Я закурил сигарету и стал вспоминать свою вчерашнюю ночь.
Что за жалкая выходка! Как издевалась бы Рея, узнай она о моих подвигах! Как глупо я провалил операцию с угоном машины! А потом этот глупенький педерастик! Такое может сделать кто угодно! Чем я рисковал? Я украл у него часы, вероятно, самую дорогую у него вещь. Здесь нечем гордиться.
Я вспомнил, как Страшила Джинкс обозвал меня Дешевкой. Судя по событиям прошедшей ночи, решил я, это имя подходит ко мне как нельзя лучше. Но сегодня ночью будет иначе. Я твердо решил, что этой ночью поднимусь на ступеньку выше, нужно только разработать план действий. Я сидел, курил, думал и наконец составил план операции.
Выйдя из отеля, я сел в «бьюик» и выехал из города. Миль за сто севернее по шоссе находился чистенький и процветающий городок, называвшийся Джейсонов Полустанок, жители которого специализировались на выращивании апельсинов. На его главной улице, забитой грузовиками, толпились скупщики апельсинов, заключавшие сделки. Я нашел место для машины и зашагал по горячему асфальту в поисках магазина. В универмаге самообслуживания пришлось проталкиваться сквозь толпу покупателей, запасавшихся на конец недели: волнующаяся масса людей, для которых я был невидимкой. Я протиснулся в закусочную, съел сандвич с мясом и выпил пива, затем поднялся по эскалатору в отдел игрушек. Там я попросил у девушки-продавщицы показать мне игрушечные пистолеты, упомянув несуществующего племянника. Она предложила мне на выбор множество револьверов, пистолетов и даже кольт полковника Коди. Я остановился на пистолете «беретта», который агент 007 сделал знаменитым. Он был точной копией настоящего и выглядел угрожающе. После этого я спустился на нижний этаж и купил сумку на ремне с буквами ТВА, отпечанными на боках. Оттуда я прошел в отдел мужской одежды и, поискав на вешалках, купил красный пиджак с черными накладными карманами, который легко запоминался. В отделе, где торговали всякой всячиной для розыгрышей и маскарадов, я купил битловский парик и зеркальные очки, через которые можно видеть самому, оставаясь анонимным. Все покупки я уложил в сумку.
Я вернулся в Луисвилл в пятом часу. По дороге в отель я проехал мимо городской больницы и вспомнил, что не навестил Дженни, а она, наверное, не знает, что и думать.
Чья-то машина выехала со стоянки, и я зарулил на ее место, повинуясь первому побуждению. Несколько минут я сидел, стараясь решить, хочется ли мне снова увидеть Дженни. Я был склонен отказаться от встречи, но что-то притягивало меня к ней. Я вылез из машины, подошел к книжному киоску и купил «День Шакала» Форсайта и классический роман Грэма Грина «Власть и слава».
— А я о вас думала, — сказала Дженни. Она поблагодарила меня за книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61