Потом вдруг поднял голову и взгляд его свиных глазок прошелся по мне с интенсивностью газовой горелки.— Вы приезжий? — спросил он. Его голос звучал сипло, словно сорванный от крика.Я подтвердил, добавив, что приехал совсем недавно и буду работать с мисс Бакстер, служащей социальной опеки.Он сдвинул фуражку со лба и, не поднимая глаз от своего карандашного огрызка, вздохнул и вытащил бланк заявления. Он велел мне заполнить его, а сам вновь принялся катать карандаш.Я заполнил бланк и вернул ему. В графе «стоимость украденного» я вписал 1500 долларов.Он прочел написанное, потом его массивное лицо напряглось и, отодвинув бланк обратно ко мне, уткнув грязный палец в графу «стоимость украденного», он спросил своим сиплым голосом:— Это что такое?— Столько стоит портсигар, — сказал я.Он что-то пробурчал себе под нос, глянул в упор на меня, потом снова уставился на бланк.— Мой пиджак порезали бритвой, — сказал я.— Вот как? Пиджак вам тоже стоит полторы тысячи баксов?— Пиджак стоит триста долларов.Он фыркнул, выпуская воздух через мясистые ноздри.— Можете описать мальчишку?— Лет девяти, волосы темные, встрепанные, черная рубашка и джинсы, ответил я.— Видите его здесь?Я повернулся и посмотрел на сидящих рядком ребят. Большинство из них были темноволосые, встрепанные, большинство одеты в черные рубашки и джинсы.— Мой мальчишка мог бы быть любым из них, — сказал я.— Угу. — Он сверлил меня взглядом. — Вы уверены насчет стоимости его?— Уверен.— Угу. — Он потер потную шею, потом положил бланк на стопку таких же. Если мы его найдем, дадим вам знать. — Пауза. Затем:— Долго здесь пробудете?— Два или три месяца.— С мисс Бакстер?— Да.Секунду он изучал меня, потом медленная презрительная улыбка проползла по его лицу.— Посмотрим.— Думаете, мне столько не продержаться?Он засопел и снова принялся катать карандаш.— Если мы его найдем, вас известят. Полторы тысячи баксов, а? Ну надо же!— Да.Он кивнул, потом вдруг проревел громовым голосом:— Сидеть смирно, стервецы, не то я к вам подойду!Я вышел и уже в дверях услышал, как он говорит другому копу, подпиравшему грязную стену.— Еще один тронутый.Часы показывали двадцать минут второго. Я отправился на поиски ресторана, но на главной улице видимо их не было. В конце концов я удовлетворился гамбургером в баре, набитом потными, пахнущими грязью людьми, которые с подозрением смотрели на меня и сразу отводили взгляд.Выйдя из бара, решил пройтись. Люсвил не мог предложить ничего, кроме пыли и нищеты. Я обошел район, отмеченный на карте Дженни, как пятый сектор.Я оказался в мире, о существовании которого и не догадывался. После Парадайз-Сити мне казалось, что я спустился в ад. На каждой улице во мне немедленно распознавали чужака. Люди сторонились меня, а некоторые оглядывались на меня и перешептывались. Ребята свистели вслед, другие издавали громкие непристойные звуки. Я ходил до четырех часов, после чего повернул к офису Дженни. Теперь она казалась мне необычной женщиной.Провести два года в таком аду и сохранить способность к теплой, сердечной улыбке — немалое достижение.Когда я вошел, она сидела за столом и быстро писала на желтом бланке. При моем появлении она подняла голову и встретила меня той теплой, сердечной улыбкой, о которой я думал.— Так-то лучше, Ларри, — сказала она, оглядев меня, — гораздо лучше.Садитесь и я объясню вам свою систему регистрации, как я ее называю в шутку.Вы умеете обращаться с пишущей машинкой?— Умею. — Я сел. Подумал, не сказать ли ей о портсигаре, но решил промолчать. По ее словам у нее слишком много своих забот, чтобы выслушивать еще и мои.В течение получаса она объясняла мне свою систему, показала сводки и картотеку, и все это время не переставая звонил телефон.В шестом часу она взяла несколько бланков и пару авторучек и заявила, что ей надо уходить.— Закрывайте в шесть, — сказала она. — Если бы вы смогли перед уходом отпечатать эти три сводки…— Конечно. Куда вы направляетесь?— В больницу. Надо навестить трех старушек. Мы открываем в девять утра.Возможно, я не сумею придти до полудня. Завтра мой день посещения тюрьмы.Импровизируйте, Ларри. Не теряйтесь с ними и за нос себя водить тоже не давайте. Если им что-нибудь будет нужно, скажите, что поговорите со мной. Махнув на прощание рукой, она исчезла.Я отпечатал сводки, обработал их и занес на карточки, затем распределил по ящикам. Меня удивило и немного разочаровало молчание телефона — он словно знал, что Дженни здесь нет и никто не ответит.Впереди был целый вечер, заполнить его было нечем, оставалось только вернуться в отель. Поэтому я решил задержаться и привести в порядок картотеку. Надо признаться, что много я не поработал. Начав читать картотеку, я увлекся. Они раскрывали живую картину преступлений, нищеты, отчаяния и безденежья, захватившую меня, как первоклассный детектив. Я начал понимать происходящее в пятой секции этого одолеваемого смогом города. Когда стемнело, я включил настольную лампу и продолжал читать. Время перестало существовать. Я так увлекся, что не услышал, как открылась дверь. Даже если бы я не погрузился в чтение до такой степени, мне все равно не расслышать бы, как ее открывают. Это было проделано украдкой, дюйм за дюймом, и лишь когда на стол упала тень, я понял, что в комнате кто-то есть.Я был ошарашен. Этого, конечно, и добивались. При тогдашнем состоянии моих нервов я, должно быть, подскочил на месте дюймов на шесть. Я поднял глаза, чувствуя, как у меня сжимаются мышцы живота. Уронил ручку и она покатилась под стол.Мне никогда не забыть первую встречу со Страшилой Джинксом. Я не знал, кто он, но когда на следующее утро я описал его Дженни, она сказала, что это был именно он.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9