Джеймс Хэдли Чейз
Алмазы Эсмальди


Стив Хармас Ц 5



Джеймс Хэдли Чейз
Алмазы Эсмальди

1

Эту историю мне рассказал Эл Барни, разбухший от пива бездельник, который постоянно околачивался возле портовых таверн Парадиз-Сити, высматривая, кого выставить на пиво. Говорят, когда-то он был лучшим аквалангистом на побережье. В сезон здесь полно богатых туристов, и он зарабатывал уйму денег, обучая их плавать с аквалангом, гарпуня акул и трахая их жен.
Эл был огромен. Он весил фунтов триста пятьдесят, и, когда садился, его пивное брюхо опускалось к нему на колени, словно воздушный шар. На вид я бы дал ему около шестидесяти трех. За долгие годы, проведенные на солнце, его лицо загорело до красно-коричневого цвета. У него была яйцевидная плешивая голова, маленькие неприветливые зеленые глазки, рот, сразу напоминавший мне хищную рыбину, и расплющенный в поллица нос. По его словам, это было результатом удара, полученного от чересчур вспыльчивого супруга, который накрыл его со своей женой.
Мой последний роман имел неожиданный успех, и я получил возможность, не считаясь с расходами, уехать на побережье Флориды из холодного Нью-Йорка в Парадиз-Сити. Я знал, что вполне могу позволить себе провести там целый месяц, прежде чем нужно будет возвращаться и опять браться за работу. Поселился я в отеле «Спэниш Бэй», самом, пожалуй, лучшем отеле из всех флоридских отелей. Он рассчитан всего на пятьдесят гостей и обеспечивает удобства, целиком оправдывающие счет, вручаемый при отъезде.
Директор отеля Жан Дюлак, высокий, красивый мужчина с безукоризненными манерами и тонким шармом, присушим французам, читал мою книгу. Она необычайно понравилась ему, и вот однажды вечером, когда я сидел на ярко освещенной террасе после великолепного, как всегда в этом отеле, обеда, Дюлак подошел ко мне. Тогда-то я и услыхал от него про Эла Барни. Улыбаясь, он сказал:
– Вот вам совершенно необычайный местный тип. Он знает всех, знает все об этом городе. Вам было бы интересно с ним поговорить. Если вы ищете материал, у него наверняка что-нибудь найдется.
После того, как я слишком часто купался, слишком много ел, лениво валялся на солнце и заигрывал с красивыми, но безмозглыми девушками, мне вспомнился совет Дюлака. Рано или поздно придется садиться за следующую книгу, а у меня не было ни одной собственной мысли. Поэтому я отправился в «Таверну Нептуна», расположившуюся у самой воды, подернутой маслянистой пленкой. Рядом был причал, где швартовались ловцы губок. Там я и нашел Эла Барни.
Он сидел на тумбе с банкой пива в руках и угрюмо наблюдал за приходом и отходом судов. Представившись, я сказал, что меня прислал Дюлак.
– Мистер Дюлак? Угу… настоящий джентльмен. Рад познакомиться. – Он протянул здоровенную грязную лапищу, жесткую и неподатливую, как стальной трос. – Так вы писатель?
Я подтвердил. Он допил пиво и швырнул пустую банку в залив.
– Пошли выпьем, – сказал он и тяжело поднял свою громадную тушу с тумбы.
Следуя за ним, я пересек набережную и вошел в сумрачную, грязноватую таверну. При нашем появлении чернокожий бармен заулыбался, сверкая белками глаз. Судя по выражению его лица, он понял, что Эл подцепил очередную жертву. Мы пили пиво и разговаривали о том, о сем. Управившись с третьим стаканом, Эл спросил:
– Вы, случайно, не ищете сюжет, мистер?
– Я всегда ищу сюжеты.
– Хотите послушать про алмазы Эсмальди?
– Отчего же не послушать? – согласился я. – С меня от этого не убудет.
Эл улыбнулся. Странная у него улыбка. Уголки маленького рыбьего рта приподнимались. Он как будто и улыбался, но, заглянув в его зеленые глаза, я не нашел в них и тени улыбки.
– Я вроде старого потрепанного «форда», – сказал он. – Накручиваю пять миль на одном галлоне. – Он со значением посмотрел на свой пустой стакан. – Заправьте вовремя, и остановок не будет.
Я подошел к ухмыляющемуся бармену и уладил затруднение. Эл говорил четыре часа подряд. Каждый раз, когда его стакан пустел, подходил бармен и наливал новый. На своем веку я повидал, как пьют, но это было что-то особенное.
– Я ошиваюсь в этом городке уже пятьдесят лет, – сказал Эл, задумчиво глядя на свое пиво, накрытое шапкой пены, – знаю его вдоль и поперек. Я всегда держу ухо к земле, слушаю, мотаю на ус. Смекаю. У меня есть связи с копами, с газетчиками, с парнями, которым известна вся грязь… они все мне рассказывают. – Он сделал большой глоток пива и тихонечко рыгнул. – Понимаете? Я знаю стукачей, уголовников, шлюх, чернокожих, которых никто не замечает, но у них-то глаза зоркие. Я слушаю всех. Вам ясна картина, мистер? Ухо к земле, такой я человек…
Я ответил, что ясна, и поинтересовался насчет этих алмазов Эсмальди. Эл засунул руку под грязный свитер и почесал свое огромное брюхо. Он допил свое пиво, потом взглянул на бармена, который весело улыбнулся и подошел долить. Своей слаженной работой эти двое напоминали поршень и рычаг.
– Алмазы Эсмальди? Хотите послушать про них?
– А почему бы и нет?
Во взгляде его маленьких зеленых глаз появилось новое, жесткое выражение.
– Вы сделаете из этого книжку?
– Не знаю… может быть. Как я могу сказать заранее?
Он кивнул своей плешивой головой.
– Угу. Ну, если рассказывать, то много времени уйдет, а для меня, мистер, время – деньги, хотя вам, может, и не верится.
Предупрежденный на этот счет Дюлаком, я с готовностью кивнул.
– О чем речь?
Я достал из кармана две двадцатидолларовые бумажки и протянул ему. Он осмотрел их, вздохнул полной грудью, отчего живот приподнялся у него с колен, затем заботливо спрятал деньги в карман штанов.
1 2 3 4 5 6 7 8