– Привет! – сказал я, высовываясь из машины. – Не буду говорить, что вы очаровательны – это звучит чересчур слабо.
В ее живых глазах появилась чуть заметная улыбка.
– Это специально для вас, – сказала Марго, наклоном головы показывая на платье. – Мне приятно, что оно вам нравится.
– «Нравится» не то слово. Ваша машина здесь?
– Нет. Я покажу бунгало, и потом, надеюсь, вы не откажетесь отвезти меня обратно?
– Я полностью к вашим услугам.
Я открыл дверцу, и она села рядом. Мой взгляд на какое-то мгновение задержался на ее стройных ногах, потом я выжал сцепление, и машина тронулась.
– Поверните направо и поезжайте до конца «променада», – руководила она мной.
«Променад» был забит множеством автомобилей, и я ехал рывками со скоростью не больше двадцати миль в час. Но мне и не хотелось ехать быстрее. Море и пальмы в мягком свете луны выглядели чудесно.
– Говорят, «Клуб мушкетеров» самое изысканное заведение в городе, – сказал я. – Часто вы там бываете?
– Да. Это единственное место, где можно отдохнуть от туристов. Кроме того, папе принадлежит половина клуба, и мне не приходится платить в ресторане. А это тоже что-нибудь да значит.
– Заложите один из ваших изумрудов – и вы сможете посещать клуб всю жизнь.
– Они не мои. – Марго засмеялась. – Отец разрешает только носить их. Когда мне надоедят изумруды, я отнесу их обратно, и он даст чего-нибудь взамен. У меня самой ничего нет. Даже об этом платье не могу сказать, что оно мое.
– А бунгало, которое вы арендуете?
– Бунгало тоже арендует отец.
– Сомневаюсь, чтобы ему понравился новый постоялец. Может, мне лучше не переезжать?
– Он ничего не узнает.
– А не придет ему в голову заглянуть к дочери на чашку чая?
– Он ни разу не был у меня.
– Что ж, вам виднее. Итак, вы богатая, но несчастная дочь своего отца?
Она передернула плечами.
– Папа любит распоряжаться всем. У меня никогда не бывает наличных денег. Я посылаю счета, и он их оплачивает.
– К сожалению, никто не оплачивает мои счета.
– Но вам и не указывают, что вы должны купить…
– Не рассказывайте мне больше о своей безрадостной жизни. Иначе мне станет нестерпимо жаль вас. Вряд ли вам требуется моя жалость.
Она вновь засмеялась:
– А почему бы и нет? Я люблю, когда меня жалеют, но это случается не часто.
Мы выехали на улицу, где транспорта было поменьше, и я увеличил скорость.
– Вы не поверите, но иногда мне до зарезу нужны деньги, – сказала Марго.
– Так же, как и мне. Но вам проще: вы можете сколотить состояние, работая манекенщицей.
– Папа никогда не разрешит мне работать. Он дорожит честью семьи. Меня никто не возьмет, если он того не пожелает.
– Это отговорка. Вы не обязаны жить в Сан-Рафеле. Перебирайтесь в Нью-Йорк – и через пару месяцев вы покорите весь город.
– Вы серьезно так думаете?.. Поверните налево, потом поезжайте прямо.
Я увидел неровную грунтовую дорогу, которая вела, казалось, прямо в море.
Мы подпрыгивали на ухабах и выбоинах. Пальмы закрывали луну, и кромешную темень освещали лишь фары.
Открыв сумочку, Марго вынула сигарету и закурила.
– Бунгало мне нравится своей заброшенностью и уединенностью. Скажите, у вас никогда не появляется желания побыть одному?
Мысль об одиночестве ассоциировалась у меня с возможным визитом Херца, и я ответил:
– Смотря когда.
С четверть мили мы ехали молча, потом впереди показалось приземистое здание.
– Вот мы и на месте. Есть у вас карманный фонарик? Нужно найти выключатель.
На небе мягко светилась луна, освещая пустынную полоску песчаного берега, пальмы и море. Вдали горели окна одинокого дома.
– Что там?
– Эрроу-Пойнт. – Марго рылась в сумочке в поисках ключа.
– Свет горит в заведении Хана?
– Да.
Марго открыла замок и зажгла свет. Я увидел, что нахожусь в роскошной гостиной с баром для коктейлей, радиолой и телевизором. На бело-голубом мозаичном полу стояло несколько уютных кресел, у стены – широкая кушетка.
– Неплохо, – сказал я, озираясь по сторонам. – Вы не боитесь пускать сюда дикаря?
Подойдя к двойным застекленным дверям, она с силой распахнула их и зажгла электричество на террасе.
– Вам нравится здесь?
Стоя в дверях, она улыбалась.
– Необыкновенно!
На полках бара красовалась целая батарея бутылок, подобранных таким образом, чтобы удовлетворить любой, даже самый притязательный, вкус.
– Напитки тоже собственность вашего папы?
– Тоже его. Я беру их из дома – четыре бутылки за раз. Я не вижу причин, почему бы и мне иной раз не угоститься. – Марго достала из холодильника шампанское. – Давайте веселиться. Вы открывайте, а я тем временем принесу бокалы.
Я разорвал предохранительную проволоку на пробке и, когда Марго вернулась с бокалами на подносе, осторожно открыл бутылку.
Мы чокнулись.
– Что мы празднуем? – спросил я.
– Нашу встречу. Вы кажетесь мне первым человеком, которому не важно – богатая я или бедная.
– Постойте! С чего вы это взяли?
Выпив шампанское, она помахала пустым бокалом:
– Вы узнаете об этом в свое время. А пока посмотрите ваш новый дом. Начните со спальни. Налево, вот в эту дверь.
Ее темные глаза были устремлены на меня, и я прочитал в них нечто, от чего перехватило дыхание. Я поспешил в спальню, твердя себе, что я ошибаюсь, и все же меня не покидало чувство, что сюда, в бунгало, Марго привезла меня не просто как гостеприимная хозяйка.
В спальне, окрашенной в светло-зеленый и темно-коричневый тона, я увидел переполненные одеждой встроенные шкафы и двуспальную кровать на мозаичном полу. Ванная, находившаяся рядом, была отделана с такой роскошью, будто ее собирались использовать для съемок кинофильма из жизни высшего общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54