– Это де Санчес. Если ему удастся сбежать, американцы сделают из него героя. – Эстобан кивнул в сторону пушки на катере. – Они не станут стрелять, пока не прибудет адмирал. Он, как петух, любит вначале немного покукарекать.
На вершине холма, высившегося над гаванью, показались три ряда фар – Трент и Эстобан увидели колонну машин, которая, минуя деревья, спускалась к поселку. Дважды машины исчезали из виду, так как их закрывала пелена дождя, приносимого с моря шквалами ветра.
Кубинец взглянул на дождевые тучи, стремительно несущиеся по небу:
– У меня есть люди с вертолетами, готовые выступить по приказу, но такое передвижение войск может разрешить только сам президент, а разыскать его в ночное время нелегко.
Трент знал из газет, что Кастро, опасаясь покушений, каждую ночь спит в разных местах. Перекрывая свист ветра в снастях «Золотой девушки», он прокричал:
– Вертолеты в такую погоду не прорвутся. А если позвонить по телефону?
– Телефонные провода были перерезаны спустя десять минут после вашего сообщения по радио. Придется нам умереть вместе.
– Я не готов к смерти, – заметил Трент, на что Эстобан только хмыкнул.
Машины уже были в городе – их фары высвечивали дома и маленькую, обсаженную деревьями центральную площадь со статуей посередине. Как и ожидал Трент, они ненадолго остановились, а затем снова появились на главной улице, ведущей к гавани. Первым в колонне шел русский джип, а за ним два военных грузовика, которые остановились в начале причала. Из кузовов грузовиков стали выпрыгивать морские пехотинцы. Раздались команды; одна группа солдат рассыпалась вдоль дороги, а вторая направилась к причалу, во главе с тремя офицерами – офицером военно-морского флота, адмиралом де Санчесом и молодым лейтенантом – по-видимому, сыном адмирала. С ними был Марко. Трент сказал Эстобану:
– Когда настанет час, этот американец будет мой.
***
Трент догадывался – это адмирал приказал сторожевику заблокировать гавань из опасения, что команда может растащить золото и сбежать. Любая задержка была бы опасна для него. До рассвета он должен был покинуть кубинские воды – в противном случае его могла разбомбить кубинская авиация.
Морские пехотинцы держали автоматы наготове, но гранат у них не было. Офицеры не вынимали пистолетов из кобуры. Эстобан крикнул:
– Ты связался с подонками, Родди. Я был о тебе лучшего мнения.
Теперь три офицера были совсем близко. Трент и Эстобан оказались между ними и пулеметами сторожевика.
– И это ты называешь нас подонками, Тур! Ты, чей отец работал на плантации поденщиком!
Возбуждению адмирала не было предела. Потеряв бдительность, он отошел немного в сторону от своих товарищей. На одно мгновение Трент и Эстобан оказались заслоненными от солдат. Трент сильно толкнул Эстобана в спину, и оба свалились в воду. В тот момент, когда они коснулись воды, Трент, ухватив Эстобана за шиворот, потащил его между сваями причала так, чтобы их прикрывал корпус «Золотой девушки».
Адмирал кричал, приказывая убить их. Солдаты залегли и открыли огонь из автоматов, обстреливая пространство под настилом причала со стороны, противоположной катамарану. Щепки полетели во все стороны. Трент шепнул Эстобану, чтобы он поднырнул под килем катамарана. Вынырнули они между его корпусами. Трент подтолкнул Эстобана к дальнему корпусу и велел лежать там, погрузившись в воду и выставив на поверхность только лицо. А сам нырнул под киль и отрезал канат, которым был привязан «Зодиак».
Солдаты продолжали отстреливать сваи и, чертыхаясь, ползали по причалу, заглядывая под настил. Только у двоих были фонари, а ночь была темная. Лил дождь, небо закрыли тучи, было время высокого прилива, и вода совсем близко подходила к доскам настила.
Все внимание солдат было сосредоточено на причале, а «Зодиак» тем временем уже отплыл – слабый свет фонаря едва достигал его. Только тогда кто-то из солдат заметил плывущую резиновую лодку, и они открыли по ней огонь. Пули изрешетили борта «Зодиака». Сквозь треск автоматов Трент услышал грохот якорных цепей катера. Значит, адмирал приказал капитану подойти к причалу и грузить золото.
Было слышно, как адмирал требует затопить катамаран, а Марко возражает, мотивируя тем, что катамаран обладает положительной плавучестью и не затонет.
– В таком случае, рубите швартовы, – приказал адмирал. – Но сперва осмотрите хорошенько, – крикнул он вдогонку. И тотчас послышался стук тяжелых солдатских ботинок на палубе катамарана. По расчетам Трента, в кубрик спрыгнуло двое.
Двигатели сторожевого катера взревели – он стал разворачиваться на месте. Один из солдат на борту «Золотой девушки» выпустил очередь между корпусами катамарана. Его товарищ вошел в кают-компанию. Родди закричал им с причала:
– Бросьте, они, должно быть, на «Зодиаке».
– Уберите эту чертову посудину с дороги, – скомандовал адмирал, увидев, что сторожевой катер направляется к причалу.
– Оставайтесь на судне, – крикнул он солдатам, стоявшим на палубе катамарана. Им бросили конец, и один из солдат стал его выбирать – катамаран начал поворачиваться. Порыв ветра развернул его бортом к городской набережной.
Один солдат вышел из кают-компании и перепрыгнул на левый корпус катамарана, видимо, в поисках ценных вещей. Тренту показалось, что второй солдат спрыгнул на причал, и он, поднырнув под киль, поплыл вдоль левого корпуса катамарана к корме, дав знак Эстобану не двигаться с места. Там он вскарабкался по веревочной лестнице на палубу и вдруг застыл на месте: в кубрике кто-то хозяйничал. Открыв рундук, солдат в изумлении воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81