– Таким дерьмом только мух в сортире калечить.
– Выбора нет. Сейчас попробуем…
Пассажир переложил револьвер в левую руку, неловко припод­нялся над сиденьем, высунулся в открытое окно, неумело прицелился и дважды выстрелил. Темный «вольво» вильнул влево, едва не задев шедшую на полкорпуса сзади белую «тойоту», но выровнялся и про­должал погоню.
– Дайте-ка, – выхватил короткоствольное оружие молодой на­парник. – И чему вас только в этой разведке учат!?
– Я в основном дипломатию постигал…
Выбрав прямой участок дороги, светловолосый здоровяк быстро обернулся и, почти не прицеливаясь, прямо сквозь заднее стекло вы­пустил две пули. Теряя скорость, «вольво» стал забирать вправо, по­куда не врезался в низенькое металлическое ограждение, раскидав не­сколько припаркованных к нему велосипедов.
– Ого! – пробурчал «дипломат», – похвально.
Место «вольво» уже заняла «тойота», и молодой человек по ин­тересовался:
– Патроны еще есть?
Тот снова полез под панель и, досконально обшарив небольшое пространство, виновато пожал плечами:
– Нет. Больше ничего…
– Хреново. В «тойоте» сидят трое и у каждого, небось, по стволу…
Впереди показалась набережная Амстел; предстоял правый пово­рот и короткий отрезок пути до пригорода, а там оторваться от назой­ливой погони будет сложнее. К тому же с засвеченным «БВМ» все одно надлежит распрощаться – скоро полиция со спецслужбами будут искать его везде: и на улицах Амстердама, и на всех ведущих из сто­лицы Голландии трассах.
Парень одной рукой ловко откинул в сторону барабан, мимо­летно глянул на пятаки латунных гильз. Вздохнув, покачал головой – в его распоряжении оставался последний патрон пятизарядной «ком­натной игрушки»…
«Сейчас, свернем на набережную, я выберу момент и постараюсь использовать его с толком, – решил он, выезжая на полосу встреч­ного движения, дабы, не сбрасывая скорость, вписаться в поворот. – Всего-то и требуется слегка подранить того, что сидит за рулем. Пока оста­новятся, пока сменят водилу… Мы успеем оторваться на пяток квар­талов!..»
Машина прошла впритирку к бордюру сначала правым бортом; затем, завершая разворот – левым… Однако то, что Блондин увидел в двухстах метрах от перекрестка, заставило выдавить ядреное русское выражение:
– Суки позорные!..
В снопе дальнего света поблескивали борта трех легковых авто­мобилей, перегородивших проезжую часть набережной.
На принятие решения оставалась пара секунд.
– Только не останавливайся, – глухо простонал пассажир.
– Тогда держитесь! – крикнул парень, сильнее нажимая на газ.
Двигатель послушно взревел, стрелка спидометра моментально перескочила сотню…
Завидев такой оборот, вооруженные люди, занявшие позицию перед «баррикадой», спешно произвели несколько выстрелов и бро­сились к тротуару.
Блондин выбрал из трех автомобилей два – те, что были по­меньше габаритами, и направил серебристое немецкое авто в метро­вое пространство между ними.
От сильнейшего тарана обе припаркованные на дороге машины отлетели в разные стороны.
В воздух взмыли обломки, фонтан мелких осколков стекла; в па­рапет на­бережной грохнуло вырванное переднее колесо. «БМВ» за­крутило; посыпались искры от скрежетавшего об асфальт тормозного диска. Зацепив изуродованным передком тот же бетонный парапет, автомо­биль закувыркался по мостовой и… замер на правом боку мет­рах в ста пятидесяти от разрушенной «баррикады».
Истекающий кровью телохранитель повис в водительском кресле, удерживаемый ремнем безопасности. Признаков жизни он не пода­вал. Оказавшийся снизу пассажир копошился, отчаянно шарил вокруг себя руками и приговаривал:
– Где же ты? Ну, куда же ты подевался?..
Наконец, ладонь наткнулась на изогнутую рукоятку револьвера.
– Нашел!.. – радостно схватил он его и, взглянув на мертвого на­парника, виновато прошептал: – Прости. Тебе он уже не нужен. Да ты ничего и не знал… А вот мне к ним нельзя. Поверь, никак нельзя! Не могу я терпеть боль… Не могу! Выпотрошат они меня, понимаешь?.. И то­гда всему делу конец!.. Всему нашему делу…
Заслышав же голоса бегущих к перевернутому «БМВ» людей, торопливо прижал короткий ствол к виску и, не мешкая, выстрелил.
Часть первая
«Конец карьеры»
Глава первая
Чечня. 10 апреля
– Ося, возьми пару ребят и попытайся обойти их слева – по ло­щинке!
– А ты-то с кем останешься?! И бесполезно к тому же, Арчи – там уже «духи»!
– Вижу… Теперь вижу, – прокричал Дорохов, направляя ды­мя­щийся ствол левее – к неглубокой складке. Послав послед­ние три пули, автомат замолчал; капитан зашарил рукой по «лиф­чику», при­говари­вая: – Нам бы еще пяток минут продер­жаться! Еще пяток ми­нут, и все будет путем!..
Пустой магазин поскакал по камням, а звонкий стук потонул в грохоте стрельбы. Отработанным движением Дорохов вогнал в гнездо полный, передернул затвор…
Давний друг, занимавший позицию метрах в пяти, не унимался:
– Когда летуны обещали помочь?
– Скоро, Оська. Скоро… – мимоходом отвечал командир группы, коротко нажимая на спусковой крючок.
– Думаешь, продержимся? Смотри, сколько козлов бородатых навалилось!
– Продержимся – не вопрос! – крикнул капитан и тихо добавил: – Других вари­антов один хрен не вижу…
Вертушки должны были поддержать с воздуха еще ми­нут два­дцать на­зад, но отчего-то задерживались. Вечно на войне происходят какие-то накладки, неувязки, нестыковки… Иногда плевые, вызы­вающие веселый смех; но такие как сегодня обходились слишком до­рого – ценой в десяток молодых жизней.
Вон он, тот десяток – весь на виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79