Неторопливо, с предельной осторожностью, юная девушка вытерла кровь, промыла рану и, прежде чем забинтовать приготовленным лоскутом чистой материи поврежденное плечо, своими тонкими пальчиками аккуратно наложила какую-то ароматную, пахнущую травами мазь.Сашка сидел не шелохнувшись. Несколько раз он уже ловил себя на том, что прикосновения ее теплых, нежных ладоней доставляет ему необъяснимое удовольствие. Удивительная забота, мягкие, красивые движения, боязнь и нежелание причинить боль, снова и снова приятно поражали его.Он потихоньку, исподволь рассматривал Ильвиру…Под длинной юбкой и тонкой кофточкой угадывалась стройная фигура с малость не добравшими пока должной полноты формами. Роскошные каштановые волосы были забраны сзади в тугой пучок. Нежная гладкая кожа рук и лица слепили своим глянцем даже при скудном освещении. Наконец, само лицо с идеально правильными чертами… Плавный овал; тонкие черные брови, словно распростертые крылья летящей птицы; слегка пухленькие губки; выразительные и большие темные глаза под длинными, загнутыми кверху как у первоклассницы ресницами…Когда перевязка закончилась, спецназовец, словно невзначай дотронулся до ее руки…— Спасибо, — прошептал он.— Не стоит… — растерянно отвечала она, отводя глаза в сторону и поспешно отнимая ладонь. — Выздоравливайте поскорее.Вечером он впервые покинул пределы подполья, и вдвоем с Ильвирой они долго сидели в сумерках на лавочке возле дома. Негромко болтали о мирной жизни, о больших городах… Она подробно рассказала об отце, о матери, о себе… За разговором настроение девушки немного улучшилось, и когда молодой человек сызнова легонько сжал в своей руке прохладную, узкую ладонь, та не возражала…
Рената с Ильвирой неплохо знали здешнюю местность и стоявший вплотную к селению лес — после смерти главы семейства приходилось самим заботиться о себе: добывать дрова, хворост, собирать и возить камни для ремонта дома, забора и надворных строений. Они решили проводить русского офицера до самой трассы, и как только он не отговаривал их, толку это не возымело — мать с дочерью настояли на своем.Впереди с двустволкой на плече шла Рената, за ней Ильвира, и замыкал странную процессию Баринов с пустым автоматом в руках. Ведомые уверенной женщиной, они петляли по каким-то оврагам и лощинам часа четыре — намного дольше, чем представлялось майору. Так или иначе, но стараниями Ренаты к трассе удалось выйти без каких-либо нежелательных встреч и приключений.— Это самый ближайший к нашему селу блокпост, — указала рукой мать Ильвиры на дорожное полотно и какие-то бетонные нагромождения, видневшиеся сквозь темнеющие в предрассветных сумерках стволы деревьев. — Извини уж, но дальше нам идти не стоит.— Даже не знаю, как мне вас благодарить, — растерянно молвил Сашка, поднося руку женщины к своим губам.Та улыбнулась, потрепала бывшего постояльца по темной шевелюре и вздохнула:— Пора нам в обратный путь. Небось уж подружились за три дня… Ну, прощайтесь, не буду мешать.Отойдя немного в сторону, она увлеклась сбором каких-то лечебных трав. Мужчина шагнул к девушке, почему-то не поднимавшей на него взгляда.— Я буду часто вспоминать тебя… Твою заботу, твои руки… — чуть улыбнувшись, тихо сказал он.Не отвечая, та лишь кивала…— А могу ли я когда-нибудь заглянуть к вам в гости? — вдруг спросил молодой человек, рискнув опять прикоснуться к ее ладони.Ильвира согласно мотнула головой, затем вдруг встревожено посмотрела на мать и сокрушенно сказала:— А мы ведь скоро уедем отсюда…— Да, — подтвердила Рената, не отрываясь от своего занятия, — в Кизляр отправимся — к родственникам. Насовсем…Словно очнувшись от грустных раздумий, дочь торопливо зашептала:— Мама родилась в Кизляре. Она говорит: там почти город и мне легче будет выучиться, получить профессию… Но сама очень часто вспоминает моего отца и даже во сне с ним разговаривает. А похоронен он здесь — в Батое… Как это все будет выглядеть, я не представляю!..Теперь она неотрывно смотрела в его глаза, и сама сжимала мужскую руку, словно ища поддержки, опоры, защиты… Баринов не удержался — провел ладонью по нежной девичьей щеке. Та на миг замерла, прикрыв глаза длинными бархатистыми ресницами…— Я потихоньку пойду, а ты догоняй, доченька, — послышался удалявшийся голос женщины. — Счастливо тебе, Александр.— И вам, Рената… — отвечал он, не сводя глаз с девушки.А девушка молчала. Ее мать потихоньку уходила вглубь лесной чащи, и время, отведенное на прощание, таяло, словно первые снежинки на прогретой солнцем за лето земле. Мимолетное и во многом странное знакомство подходило к логическому завершению. Вторично судьба никогда уж боле не сведет, пути не пересекутся, а расплывчатые образы понемногу истлеют в анналах бездонной памяти…Кажется, оба об этом догадывались. В особенности это понимал Сашка — закоренелый холостяк и многое к сему дню познавший в отношениях мужчин и женщин. Однако семнадцатилетняя Ильвира, совершенно не обремененная опытом, должно быть все представляла иначе — по-своему…Еще раз обернувшись на темноту густого леса, она вдруг торопливо заговорила, сбиваясь и краснея:— Мамины родственники живут в Кизляре по адресу: улица Степная, дом два. Могу ли я… Могу ли я надеяться, Александр, что вы… что когда-нибудь увижу вас?..— Конечно… Если пообещаешь не называть меня на «вы»…Он не успел договорить…Приподнявшись, девушка дотронулась пальчиками до его шеи и шепнула на ухо:— Обещаю, Саша…Потом поспешно и неловко ткнулась губами куда-то в уголок его рта, повернулась и побежала догонять мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103