— Но вы же знаете: наши спецназовцы не берут на задания документов…— «Верхолаз», я не собираюсь доказывать вам неоспоримых фактов и долго находиться на связи, ожидая, когда ваш штурмовик выпустит по запеленгованной радиостанции ракету.— В таком случае, назовите фамилию вашего пленника.— Нет, фамилии не назову. Я пока не допрашивал его — он без сознания.— Хорошо… — устало вздохнул голос явно немолодого мужчины. — Каковы условия?— Я обменяю майора на полевого командира Арби Удугова.— А в противном случае?..— В противном случае устрою показательную казнь с записью на видео. Потом вы сможете заглянуть на сайт «Алькаида-Центр» и насладиться нелицеприятным зрелищем.— Мне нужно немного времени на все согласования.— Сколько?— Хотя бы дня три…— Это очень долго!— Но я, увы, не министр юстиции и не распоряжаюсь теми, кто находится в следственных изоляторах…— Я даю вам сутки и ни часа более.— Послушайте, «Дук», если бы у нас не было такой огромной армии чиновников…— Это уже ваши проблемы. Не я же, в конце концов, их наплодил. Сутки! Через двадцать четыре часа выходим на связь, и я называю место встречи для обмена. Или майору конец! Все, до связи…
Какое-то время Сашка снова пробыл в небытии — заснул, не взирая на обилие назойливых мух. А, очнувшись от сна, почувствовал себя немного лучше. Вернее, очнулся он не по своей воле — сквозь дрему услышал шаги, шорох, чью-то речь… Открыв глаза, увидел трех человек, помимо вскочивших на ноги стражей.— Я полевой командир Усман Дукузов, — спокойно представился крепкий мужчина, примерно одного с Александром возраста.Одет он был в новенькую полевую форму и стоял к пленнику немного ближе двух других, зашедших в жилище-времянку. По левую руку и чуть сзади с покорными и преданными глазами топтался молодой кавказец, вероятно, заместитель. А правее и почти вровень с командиром монотонно покачивал головой седобородый старец с морщинистым, темным лицом. Обеими руками пожилой чеченец опирался на длинную, отполированную временем до блеска, палку…— Как самочувствие, русский? — сквозь едва заметную улыбочку поинтересовался Дукузов.«Точь-в-точь Абдулла из „Белого солнца“… — подивился про себя Баринов, не двигаясь, и не отвечая главарю банды, — ему бы еще деревянную кобуру с „Маузером“ вместо „Беретты“ и в самый раз на съемочную площадку…»— Не хочешь разговаривать? — вскинул черную бровь Усман. Потом в глазах вдруг мелькнула лукавая искорка, лицо преобразилось, губы опять скривились в ухмылке. — Да мне, собственно и не о чем с тобой говорить… Ты просто выздоравливай поскорее. Нам такие нужны живыми и здоровыми.Он прошелся по мизерному пространству «сарая», заглянул в казан с остатками плова, поморщился и приказал бородатому охраннику:— Накорми пленного хорошей свежей пищей.Тот моментально схватил посудину, вытряхнул содержимое в отхожий угол и выскочил наружу.— Как тебя звать, русский? — дребезжащим голоском вдруг проскрипел старец.— Виктор, — не задумываясь, соврал спецназовец.— Пока ты будешь кушать, Виктор, я побеседую с тобой. Ты не возражаешь?Майор неопределенно пожал плечами, будто ему было невдомек о целях подобных бесед. Старикан наверняка являлся представителем духовенства, в чьи обязанности входило не только проведение пяти ежедневных молитв с бойцами отряда, но и психологическая обработка военнопленных. Кто-то после таких задушевных разговоров и впрямь соглашался принять мусульманскую веру и перейти на сторону сепаратистов…Кто-то, но только не такие, как Сашка.Когда в «шалаш» вернулся бородатый охранник с полным казаном дымящегося, жирного плова и двумя хлебными лепешками, Дукузов с наигранной вежливостью откланялся:— Приятного аппетита. Приступайте, Мовлади Хайдулаевич. Надеюсь, ваша мирная беседа пройдет продуктивно. До встречи…Старичок, кряхтя, уселся на край досок, в ногах у пленного. Бородач вновь занял место на своем излюбленном валуне, а второй бандит, дежуривший у входа, присел там же на корточки…— Ты ешь… Хорошо ешь, а я буду задавать тебе вопросы, — вкрадчивым и отчасти слащавым голоском предложил старик, кивнув на казан с источавшим приятный аромат пловом.Баринов поднялся, сел на нарах, прислушался к своему организму… К этому часу звон в голове поутих, а слабость напоминала о себе меньше. Он внимательно осмотрел плов и, не отыскав в нем признаков приготовленных заодно с бараниной мух, принялся поглощать его правой рукой. Пожилой кавказец удовлетворительно затряс жиденькой бороденкой — то ли возрадовался вернувшемуся аппетиту русского, то ли оттого, что Сашка, следуя восточным традициям, прикасался к еде не левой — нечистой, а именно правой рукой.— Хорошее имя — Виктор… — прервал молчание старец. — Давно ли воюешь с нами?— Давно… — с набитым ртом отвечал спецназовец.— Хм… — подивился тот легкой беспечности, с которой собеседник сообщал довольно крамольные о себе сведения. В среде сепаратистов на пощаду могли рассчитывать, как правило, молодые вояки, впервые оказавшиеся на Кавказе. — В отпуск ездил? Отдыхал?— Отдыхал…— А за границей случалось бывать?— Нет…Чеченец помолчал, поглаживая морщинистыми ладонями свою гладкую палку…— А как ты относишься к мусульманской вере — к Корану, Моххамаду, Аллаху?..— Нормально отношусь… Мне-то какое до них дело?..— Ты никогда не испытывал желания…— Послушай, дядя, дал бы ты мне спокойно поесть, — не выдержал майор и потянулся за кувшином — запить жирную пищу. — Знаю я все ваши уловки наперечет. Я и своего-то, христианского бога, вспоминаю только в смертельных переделках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103