— Анжела, отправляйся в лагерь и поменяй пару своих автоматных рожков на пулеметные.
— А зачем мне пулеметные рожки?
— Емкость у них в полтора раза больше — пригодятся… Да и к построению хорошенько подготовься — до выхода группы осталось всего ничего, а мы тут с бойцами сами разберемся.
Собственно разбираться было не с чем — следовало лишь сделать последний замер компрессии в тех из восьми цилиндров, где производилась замена форсунок. Ясаева сорвалась в лагерь, а инструктор, свиснув слонявшихся без дела караульных, быстро приспособил их помогать — расставил у дизеля под откинутой кабиной. Каждый получил конкретное задание: один должен был по команде запускать двигатель; второму надлежало фиксировать показания манометра; третий и вовсе невесть для чего плавно вращал регулировочный винт малого газа. Сам же Татаев нырнул под машину, якобы что-то проконтролировать…
— У тебя имеются какие-либо пожелания, просьбы? — сузив единственный, по-восточному раскосый глаз, поинтересовался советник с чуть заметной насмешкой в голосе.
Вся группа из тридцати человек была построена по приказу эмира в четырнадцать тридцать, и сейчас Сайдали в офицерской камуфлированной форме стоял во главе своего отряда. Шахабов с командиром группы неспешно обходили шеренгу бойцов-диверсантов, беседуя с каждым…
— Да, имеются.
Кавказцы с интересом воззрились на русского, до этого никогда не докучавшего начальство просьбами…
— Мне бы с собой на задание с пол литра чего-нибудь крепкого… Извините… я знаю: нам мусульманам возбраняются всякого рода опьяняющие и одурманивающие напитки, но в спецназе это постоянно практиковалось — иногда выводит из стресса или шока. А так же помогает при ранениях.
Беслан Магомедович с пониманием кивнул, и что-то шепнул на ухо одному из телохранителей. Тот моментально исчез, а через пару минут появился и протянул хозяину армейскую фляжку. Эмир, в свою очередь подал ее Татаеву и негромко сказал:
— Возьми. Это очень хороший дагестанский коньяк «Лезгинка». Я, тоже иногда стресс снимаю… Но по старой привычке предпочитаю всяким там французским наш, отечественный.
— Благодарю, — кивнул Татаев, цепляя емкость к ремню.
По окончании прощального смотра, все его участники исполнили молитву и по команде Губанова тронулись в путь.
— Да сохранит вас Аллах ради победы в священной войне… — глядя им вслед, прошептал заместитель Командующего.
Когда в лесных зарослях исчез арьергард диверсионной группы, он приказал найти водителя, недавно вернувшегося из поездки в близлежащий аул.
— Я слышал, ремонтом грузовика занималась молодая девушка по имени Анжела, не так ли? — поинтересовался у него Шахабов.
— Так точно, Беслан Магомедович. «КамАЗ» полностью отремонтирован, на ходу…
— И ты, конечно же, уже проверил ее исправность?..
— Только что вылез из-под нее!.. — заверил лысоватый кавказец, демонстрируя перепачканные по локоть руки.
— Хорошо. Девчонка работала одна?
Водила замялся, но под проницательным взглядом эмира, честно признался:
— Нет, Беслан Магомедович. По вечерам ей помогал Сайдали Татаев, иначе бы она не управилась.
— Разумно… А к «Джипу» кто-нибудь из них подходил?
— Нет, что вы!.. — испуганно замотал головой шофер, — я глаз с вашей машины не спускал! А когда отлучался, в обязательном порядке поручал следить за ней охранникам. Клянусь Аллахом…
— Еще раз досконально проверь грузовик, и в «Джип» не забудь заглянуть, — сурово наказал Медведь, зная нерадивость его натуры, и строго предупредил: — завтра я должен присутствовать на очень важной встрече. Выезжаем ровно в шесть утра.
3
Заночевала группа Губаева в паре километров от той самой долины, где Торбин, Воронец и Шипилло когда-то приняли неравный бой с оставленной эмиром Шахабовым засадой. А следующим утром, сразу после молитвы, отряд снова двинулся в неблизкий путь, и не успело солнце пробиться сквозь густые кроны деревьев, как тридцать человек добрались до страшного ристалища. Бывший капитан «Шторма» молча посмотрел на место захоронения снайпера — сейчас о могиле напоминал один только покосившийся и изветшавший крест.
— Вот и свиделись, Серега… — прошептал он, проходя шагах в десяти от покойного, — удивлен, небось?.. Я тоже, ядрен-батон, многого не предполагал. Никогда не просчитаешь заранее, кто и для чего назначен… Судьбу перехитрить невозможно… Так уж сложилось в моей жизни, — прости, брат!..
Боевики следовали друг за другом, выдерживая дистанцию в три-четыре шага. Люди Татаева располагались ближе к концу колонны, растянувшейся метров на семьдесят. Сам Сайдали двигался во главе своего отряда налегке — без оружия. В рюкзаке были продукты, да две оставшихся гранаты, взятых «напрокат» у Анжелы. Торчавшая за его поясом «Гюрза», с непригодными для стрельбы патронами, могла сгодиться разве что в качестве пугача, однако данный факт нисколько не заботил спецназовца. В нагрудном кармане камуфляжки лежали документы на имя майора ФСБ Петра Куликова, и это обнадеживало куда больше, чем наличие любого оружия.
Настроение у Татаева, несмотря на сосредоточенный и сдержанный вид, было отменным — какое-то странное предчувствие свободы, дарованное после года заточения в учебном лагере и то, что он снова шел по узким горным тропам навстречу неизвестности, воодушевляло и радовало Гроссмейстера…
Да, сегодня он снова вспомнил о давнем прозвище. Вспомнил и основательно позабытый вкус победы. Впрочем, до победы ему еще было далеко — с тех пор, как диверсионная группа покинула учебно-тренировочную базу, за ним неотступно следовал один из маститых моджахедов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93