— Знаешь, в прошлый раз я был немного не в себе… Слишком резок… устал, наверное… Да и попрощались мы как-то сумбурно. Вот держи… Это тебе.
Не сдержав изумления, Ирочка застыла, приоткрыв ротик. За такую сумму ей пришлось бы вкалывать в районной больнице целый год…
— Спасибо, Сайдали…
Они выпили. Молодой чеченец налил снова и постепенно разговор меж ними стал ровным, непринужденным и даже приятным. Девушка повеселела — в глазах то ли от спиртного, то ли из-за подаренных долларов появился азартный блеск. Когда бутылка опустела, она перебралась к нему на колени и тихо смеялась, пока он расстегивал знакомый шелковый халатик, ласкал губами ее красивую грудь, гладил ровные бедра…
— Танцуй, — весело распорядился Арсен, приметив какой-то клип на экране телевизора.
Предложение было подстать ее настроению.
— Минуточку терпения, — таинственно шепнула она. Прибавив звук, выхватила с полки шкафа запечатанный пакет с новеньким черным кружевным бельем и удалилась в спальню.
Через минуту стройная полуобнаженная брюнетка медленно и грациозно вошла в зал, чувствуя на себе восторженный взгляд единственного зрителя. Оказавшись посередине большой комнаты, она стала ритмично пританцовывать под музыку и понемногу разоблачаться. Вначале в сторону кавказца полетел лифчик… Начав же стягивать с себя ажурные трусики, Ирина на миг остановилась, потом соблазнительной походкой приблизилась, всем видом своим предлагая сделать это ему. Все еще находясь во власти игривого расположения духа, он так же не спешил снять с нее последнюю деталь одежды…
Девушка уже не извивалась, а плавными движениями лишь демонстрировала красоту своего тела и страстное желание принадлежать этой ночью молодому мужчине. Арсен же, веселость которого неудержимо вытеснялась вожделением, совершенно терял голову от смелого представления; целовал гладкий живот и возбужденно шептал:
— Я останусь сегодня до утра… Этой ночью все будет по-другому — не так, как в прошлый раз… Вот увидишь…
Прервав, наконец, эротический танец, Ирочка приподняла правую ножку в черной замшевой туфельке на каблучке, оперлась коленкой о подлокотник кресла и стала сама прижимать пальцы Сайдали к себе, поглаживая и направляя их. Она едва слышно постанывала, ощущая, как рука его, продвигается все дальше меж ее бедер…
Измученные неистовой, взрывной близостью, они уснули лишь под утро на скомканном постельном белье широкой двуспальной кровати. Она проснулась первой, когда часы уж показывали полдень. Осторожно, дабы не потревожить сон любовника, встала, прихватила из платяного шкафа длинную футболку и, приняв освежающий душ, занялась приготовлением завтрака…
Чеченец появился на кухне через полчаса. Ирина чмокнула его в щеку, но тот был явно не в духе — скоро предстояло покинуть эту уютную, ни к чему не обязывающую обитель и отправиться в Малые Веранды, где ожидало однообразие глухого аула, невыносимая скука и осточертевшее раболепие невзрачной сельской женщины.
— Ты голоден? — справилась девушка, подавая чашечку только что сваренного крепкого кофе. На столике уже стояла тарелочка с разнообразными бутербродами.
Тот мотнул головой, провел ладонями по осоловевшим от хронического недосыпания глазам и сделал первый глоток горячего, ароматного напитка. Задумавшись, он неотрывно смотрел на ослепительную хозяйку двухкомнатной квартиры, кажется, вздумавшую готовить плов… Все в ней вызывало в Арсене, проведшем молодость в центральной России, тихое восхищение: и темные волосы с вкраплением светлых прядок, и легкие движения, и отточенная походка, и даже тонкая футболка, небрежно одетая на голое тело. «Моей жене и в голову не придет, что подобная вольность порой оценивается мужчиной в тысячу крат выше, чем аккуратно скрывающая прическу косынка; тщательно — до последней складочки выглаженная и навьюченная так, что и пяток не видно одежда… Да простит меня Всевышний, но как не хочется никуда ехать! Не хочется, да придется…» — вздохнул Умаджиев, поставив на стол, пустую чашечку.
— Выпей еще, коль отказался позавтракать, — подхватила Ира турку и снова наполнила чашку.
Она так же не желала расставаться. Или, по крайней мере, была не прочь заручиться гарантией того, что молодой человек появится вновь — в глубине сознания девицы уже зародился соблазн получить очередное денежное вознаграждение. Пусть не такое щедрое, как вчера, но… И пара сотен долларов не стала бы для нее лишней. Да и в постели Сайдали оказался хорош. Весьма хорош!..
— Мне пора… — угрюмо буркнул кавказец.
— Как, уже?! — удивилась она.
Тот попытался было встать, да Ирочка взмолилась:
— Ну, допей хотя бы кофе, Сайдали! Не торопись, у тебя же есть время…
Молодой человек повиновался, придвинув поближе красивую чашечку из тонкого, почти прозрачного фарфора. На рабочем столе хозяйку дожидались компоненты будущего плова, а она, отчего-то позабыв о них, в нерешительности замерла посередине небольшой кухни. Потом вдруг подошла к нему, наклонилась и поцеловала в губы, пахнущие густым кофейным ароматом. Рука ее скользнула вниз по его груди, нашла брючный ремень, ловко расстегнув который, переключилась на маленькие пуговки. Медсестра опустилась перед кавказцем на колени, а он, прикрыв от наслаждения глаза, поглаживал ее белесые прядки, слегка разбавляющие темный цвет волос и еще горше жалел, что взял в законные жены забитую соплеменницу…
— Я оставлю тебе денег — достанешь обезболивающего. Сильного обезболивающего, — тяжело дышал Арсен, обхватив руками голову Ирочки.
«Ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88