– Для того чтобы свернуть тебе шею, мне нужно ровно две секунды. И поверь: ни реанимация, ни один охранник помочь не успеют. Даже тот, что торчит за дверью.Давид нервно проглотил вставший в горле ком и выдавил:– Хм… Перед выходом из тюрьмы, вам стукнет лет шестьдесят. Моя бывшая жена не станет столько ждать. На нетерпелива…– А вот тут ты не угадал!.. – вдруг громко рассмеялся подполковник. – Уголовное дело по поводу твоей безвременной кончины закроют максимум через год.– Это почему же?– Не догадываешься?..Молодой мужчина молча смотрел на посетителя. А тот по-хозяйски отлепил один листок от стопки писчей бумаги, положил его перед хозяином кабинета, пододвинул дорогую перьевую ручку… При этом все свои действия сопровождал спокойными, проникновенными объяснениями:– Потому что два из семи ранений аккурат пришлись на мою бедную головушку. Плюс одна контузия… Медицинская книжка, где подробно описаны все недуги и их последствия, весит килограмма три и умещается только в хозяйственную сумку. С головой у меня порядок, но если понадобиться, легко закошу под идиота. И, поверь, уважаемый Давид Адамович, ни один светила от медицины не отважится доказывать обратного. У них тоже имеется… эта, как ее… корпоративная этика! Уяснил?..На «уяснение» у Давида Абрамовича ушло несколько долгих секунд. После чего он молча выудил из внутреннего кармана пиджака крутой мобильник, понажимал кнопки и переписал на листочек несколько телефонных номеров, высвечивающихся на экране. Потом, покопавшись в анналах памяти, дополнил список каким-то адресом.– Возьмите. Это вся, имеющаяся у меня информация, – произнес он, двигая к Барклаю по гладкой столешнице листок. – Внизу адрес ее родителей…– Так-то лучше, – сгреб тот огромной ладонью листочек. – Но предупреждаю: если обманул – покупай лакированный гроб с двумя крышками…
* * * «Сейчас амир объявит привал. Получасовой, не меньше. Люди у него уставшие, измотанные – не иначе давно по горам слоняются, а нынче на отдых в грузинские ущелья идут, где их давненько привечают», – размышлял Барклай, глубоко вдыхая холодный воздух на каждый свой третий шаг.И верно – едва банда достигла вершины горного перевала – обширного плато, притулившегося этаким седлом меж двух соседних вершин, как по длинной цепочке прошла команда остановиться. Обессилившие боевики попадали у самого края склона, по которому только что тяжело протопали около двух часов. Трем пленникам приказали сесть у россыпи валунов. Четверо бандитов, отвечавших за неверных и не спускавших с них глаз во время перехода, расположились неподалеку. Достав из рюкзаков и ранцев скудный сухой провиант, принялись торопливо обедать…Подполковник осторожно огляделся. Нет, и здесь думать о побеге или иных отчаянных действиях не приходилось.Что тут могло придти в голову? Улучить момент и ломануться в обратную сторону? Но склон был слишком открытым и ровным, почти без складок – подстрелить бегущего человека труда не составит. И опять же эта веревка, туго стягивающая руки всех троих! И хоть конец ее сейчас свободно свисал с колен одного из «духов», решиться на это безрассудство Всеволод никогда бы не отважился. Разве что от полной безысходности – чтоб прикончили без мучений!..«Ежели была бы возможность рассыпаться по склону в разные стороны – шанс бы имелся. Глядишь, а один бы спасся… – кусал он распухшие губы. – А нестись плотной гурьбой глупо – расстреляют как стайку пластмассовых уточек в тире. Суки…»Барклай встретился взглядом с Толиком. Но и тот, судя по усталому, тоскливому взору, рассуждал аналогично, считая побег с перевала немыслимой затеей.Мнение лейтенанта сейчас не интересовало – молод салабон встревать. Пусть делает то, что делают старшие товарищи и помалкивает. Он сидел за спиной Терентьева – Всеволод видел лишь его макушку, да торчащий вбок острый локоть. Локоть отчего-то беспрестанно подергивался, а веревка, связывающая двух младших офицеров, колыхалась в такт его движениям…«Опять нервничает мальчишка, – вздохнул подполковник. – Да, пожалуй, соглашусь: на сей раз есть тому основание. На вертолеты Скопцова рассчитывать не приходится – не прилетят как полгода назад и не вытащат в самый последний момент. Никто не прилетит, не приедет, не придет… Вот если бы Ивлев каким-нибудь чудесным образом дознался об уцелевших в катастрофе людях! И о том, что ведут сейчас этих людей в сопредельное государство, тогда, глядишь – появилась бы надежда. Да кто ж ему об этом доложит? По нам уж, небось, поминки в гарнизоне справляют. Вот, мля, пошла в моей жизни непруха!..»В своих горестных мыслях он отвлекся, забылся, устремив расплывшийся взгляд куда-то под ноги – на комки серовато-коричневого грунта… Душа снова заполнилась воспоминаниями о Виктории – неспокойными, полными мучительного напряжения. Суждено ли еще свидеться, прогуляться по тем тенистым улочкам уютного городка? Посидеть в полумраке того славного кафе, где частенько с нею ужинали и потягивали приятное сухое вино?..Печально усмехнувшись, он потер двумя ладонями лоб: «Как же оно называлось, то кафе?.. Неброская бежевая вывеска с черно-красными буквами… Короткое слово на „В“. „Волна“? Нет – что общего у волны со степным Ставропольским краем?! „Весна“? Не то… „Встреча“? Похоже, но не так… „Визит“! Конечно „Визит“ – вспомнил!..»Вдруг слева от Всеволода что-то произошло: чья-то фигура резко метнулась в сторону, зашуршала каменистая почва…Он очнулся, быстро поднял голову и… замер.Распутав каким-то образом на запястьях конец веревки и подгадав удобный миг, Кравец резко сорвался с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74