Взвизгнув от неожиданности и боли, пес проскочил мимо потенциальной жертвы, но тут же развернулся, намереваясь повторить бросок. Не давая зверю такой возможности, Шарот еще трижды нажала на курок. Чем ниже была мощность импульса, тем быстрее перезаряжалось оружие, так что Шарот могла палить по твари без остановки в автоматическом режиме. Трех выстрелов подряд оказалось достаточно. Раны, появившиеся на теле пса, выглядели совершенно безобидно, как небольшие ожоги, но сами по себе электроразряды сделали свое дело – организм твари не выдержал подобной встряски. Захрипев и пуская слюни, пес завалился на бок.
Бросив последний взгляд на сражающегося Зоила, Шарот, увлекаемая Миртом, вбежала в ворота комбината. Тот, тут же отпустив тело Странника, подбежал к наполовину распахнутой стальной створке и начал закрывать ее.
– Что ты делаешь?! – крикнула Шарот, поддерживая падающего Кондора. В одиночку, сжимая в правой руке винтовку, это оказалось неожиданно трудно. Странник по-прежнему был без сознания и висел у нее на руке словно мешок с песком. В какой-то момент Шарот даже решила, что перестаралась, выстрелив в Кондора, но ничего лучше на тот момент она придумать просто не смогла. По правде говоря, как приводить в норму наносинтонов, попавших в «ментальную топь», Шарот знала лишь теоретически. Мозгу Кондора, перегруженному от избытка воспоминаний, нужна была немедленная встряска, иначе Странник мог действительно «утонуть», то есть попросту потерять рассудок, заблудившись в лабиринте собственной памяти. Выстрел в плечо был чистой воды импровизацией. Что из этого вышло и смогла ли Шарот выдернуть его из пучины безумия, станет известно, только когда Кондор придет в себя.
ЕСЛИ придет.
Бывали случаи, когда попавшие в «ментальную топь» боевые агенты навсегда теряли связь с реальностью, впадая в состояние, близкое к коме. И не возвращались оттуда уже никогда. Случалось и так, что они возвращались, но это были уже совсем другие люди. И трудно было сказать, что хуже.
– Это задержит их на какое-то время, – пояснил Мирт, закрывая скрипучую створку и заклинивая ее найденным тут же обломком стальной трубы. Едва он сделал это, ворота потряс мощный удар снаружи, заставляя створку прогнуться. Вряд ли это был Зоил.
– Бежим! – закричала Шарот, понимая, что пара таких ударов, и ворота не выдержат. Впрочем, одна из тварей не стала дожидаться, пока другие выбьют ворота, начав карабкаться через стену. К счастью, стена была довольно высокой, а тварь слишком грузной и неуклюжей, явно не рожденной для подобных восхождений.
– Брось его. Он только задержит нас! – приказал Мирт, указывая на Кондора. Он был прав, совершенно прав. Шарот понимала это. И Кондор, если бы мог говорить, согласился бы с ликвидатором. Но он молчал, а Шарот хотела получить от Странника ответ на один-единственный вопрос, интересующий ее с того самого момента, как она впервые увидела его лицо. Она должна была знать, как он получил это лицо.
– Нет! И не подумаю! С места не сдвинусь! – сквозь зубы процедила она, готовясь отстаивать свою правоту. Но этого, к счастью, не потребовалось. На споры у Мирта просто не было времени.
– Вот дура! Ладно, давай сюда! – решительно скомандовал Мирт, подбегая к Шарот и, прежде чем она что-либо сообразила, ловко, одним рывком закидывая тело Кондора себе на плечо. – А ты следи, чтобы ни одна тварь не перегрызла мне глотку, пока я спасаю твоего дружка.
– Он мне не дружок! – зло бросила в ответ Шарот, всаживая серию разрядов в еще одну псину, выбежавшую из-за ближайшего корпуса. Тварь завизжала и забилась в конвульсиях, суча когтистыми лапами по асфальту. Но это был отнюдь не конец. Похоже, на территории комбината жила целая стая этих собакоподобных созданий, раньше, вполне возможно, обитавших в Лияре и не имевших совершенно никакого отношения к «Улью». За два года стая прилично разрослась и одичала. Из-за угла одна за другой начали появляться все новые и новые монстры. Навскидку Шарот насчитала около двух десятков тварей, стремительными прыжками начавших быстро сокращать расстояние до жертв. Поняв, что ситуация становится для них слишком опасной, Мирт развернулся и, не сбавляя темпа, выстрелил из своего фиблопульсара.
Нужно было отдать ему должное – он точно рассчитал момент выстрела и точку попадания заряда, накрывая волной холодного пламени сразу десяток безволосых псов. Визг и вой наполнили пространство, заставляя оставшихся членов стаи шарахнуться в сторону, на время забывая о убегающем противнике.
Мирт тем временем уже добежал до нужного им здания, вбежал внутрь, дождался, пока следом за ним вбежит Шарот, и захлопнул дверь, отгораживая их обоих от зубов и когтей солдат «Хормы».
– Вниз, по лестнице! – проговорил он и, без труда отыскав выход на лестницу, начал быстро спускаться вниз, прыгая через ступеньку. И это при том, что на плече у него лежало тело Странника, а в руке он сжимал довольно увесистую винтовку!
Шарот последовала за ним, слыша краем уха, как оставленные снаружи псы скребут и царапают дверь, пытаясь добраться до жертв. Учитывая, что эта дверь была пластиковой и довольно хлипкой, она не являлась для них серьезным препятствием. Ко всему прочему, скоро на территории комбината должны были появиться и более мощные бойцы «Улья» из числа тех, что ударами своих многотонных тел заставляли сейчас прогибаться стальные створки ворот комбината. Что им стоит высадить эту дверцу, которую способен выбить ударом ноги обычный человек?
Лестница оказалась довольно неплохо освещена. Вдоль стен возле самого потолка тянулись длинные трубки люминесцентных ламп, к удивлению Шарот до сих пор не перегоревших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130