Граф рухнул на мягкое травяное покрывало, обезоруженный и униженный. Пока Странник только играл, показывая свои возможности и рассчитывая на благоразумие противника. Неужели они до сих пор не поняли исхода схватки?!
Но игра закончилась быстро. Один из Золотоносных оказался проворнее других. Холодное лезвие его клинка в молниеносном ударе коснулось шеи Странника. Боль была мимолетной, похожей скорее на искру, чем на настоящее ощущение. Лезвие не смогло оставить даже царапины на коже Кондора. Не таким оружием убивают «брошенного», отнюдь не таким. Но именно этот удар переполнил чашу терпения Странника. Вновь поудобнее перехватив посох, Кондор нащупал и нажал едва заметную клавишу у его основания. Щелкнула мощная пружина. На противоположном конце посоха выдвинулось длинное и узкое стальное лезвие. Страннику потребовался всего один удар. С рассеченной грудью и глухим стоном боли рыцарь завалился набок, выпав из седла. Его не спасла даже стальная кираса, закрывавшая тело. Первая кровь! А сколько еще будет ее сейчас?
Кондор был уже неудержим. Парировав несколько весьма виртуозных, но недостаточно быстрых для него ударов, Странник вновь взмахнул посохом, на сей раз используя его обратную сторону, и еще один рыцарь слетел с коня, оставшись без движения лежать на земле. Вогнутая мощным ударом кираса говорила о многом. Три-четыре сломанных ребра – это минимум. Вполне возможно, рыцарь пострадал гораздо серьезнее. Единственный еще оставшийся в седле воин наконец сообразил, что дело плохо, хотя, кажется, так и не понял – насколько.
Быстро убрав свой меч обратно в ножны, он схватил закрепленный на седле арбалет, легко передернул достаточно тугой механизм взвода, одновременно укладывающий одну из трех заряженных стрел в ложе, и выстрелил. Сколь ни была прочна кожа Кондора, она не смогла сдержать удар отточенного болта килвгарского арбалета. Неудивительно – эти болты с тридцати шагов пробивали даже стальные щиты легионеров, и мастера Килвгара очень гордились своим оружием.
Кондор взревел. Не от боли – боль уходила уже через секунду, будто ее никогда и не было. Просто в нем наконец вскипела настоящая безумная ярость, которую он так долго сдерживал в себе. И тут же неосмотрительный стрелок поплатился за свою глупость. Кондор двигался слишком быстро. Рыцарь успел только передернуть взводящий рычаг, перезаряжая оружие, но даже не заметил, как посох Странника описал в воздухе широкую дугу, и в следующее мгновение жгучая боль ожгла шею и грудь арбалетчика. Когда срезанная наискось голова и часть торса рыцаря падали на залитую кровью землю, Кондор подхватил вывалившийся из мертвых рук несчастного арбалет и, практически не целясь, выпустил стрелу в грудь ближайшему рыцарю. Пробив металл кирасы, стрела сломала несчастному ребро, глубоко погружаясь в мякоть правого легкого. Он был еще жив, с немым удивлением на лице падая в истоптанную лошадьми траву, но Кондора он уже не интересовал. Угрюмой тенью Странник двигался в сторону пришедшего наконец в себя графа. Вот кто настоящий виновник бойни, произошедшей сейчас. Клинок Дис-Делоу лежал на расстоянии вытянутой руки от него, но, прежде чем граф успел схватить свое оружие, Кондор вновь сделал некое неуловимое движение, вдавил еще одну скрытую клавишу боевого посоха, и внезапно сорвавшаяся с кончика лезвия ослепительно-белая молния вгрызлась в запястье правой руки Зазывателя, сжигая плоть и обугливая кость. В воздухе повис отвратительный запах горелого мяса.
Это был конец. Конец схватки. Потрясенные увиденным и наученные горьким опытом своих мертвых товарищей рыцари больше не пытались напасть на него, в ужасе отпрянув назад. Захлебываясь от нестерпимой боли, граф снова оказался на земле, в отчаянном бессилии зажимая обугленную культю и кусая губы. Теперь он понял. Только почему понимание приходит так поздно?!
Кондор остановился мгновенно, опуская свое грозное оружие и складывая выдвижное лезвие повторным нажатием клавиши. Больше в посохе необходимости не было.
– Я ведь предупреждал вас, – прорычал он, обводя оставшихся в живых гневным взглядом. – Я не хотел этого.
Рыцари, неожиданно даже для самих себя уверовавшие в магию и легенды о бессмертных, молчали, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Зажатые в руках мечи казались им теперь не более чем детскими игрушками, способными напугать разве что пятилетнего ребенка. Рядом тихо поскуливал растерявший всю свою спесь граф, но перепуганные Золотоносные даже не пытались помочь ему, опасаясь навлечь на себя гнев «брошенного». Как быстро на смену высокомерию приходит трусливое смирение. В этом мире всегда правила сила. В этом мире… Разве есть другие?!
– Бой окончен, – подвел черту Кондор, давая понять испуганным воинам, что не расположен убивать всех до единого. – Забирайте своих и уезжайте, больше вам нечего здесь делать. Но никогда не забывайте 6 нашей встрече. Темные странники не просто сказка. Мы реальны, как реальна и смерть, порожденная глупостью вашего графа. Вы сами убедились сегодня в этом. Разговор исчерпан. Убирайтесь прочь.
Кондор замолчал. Молчали и рыцари. Молчали, когда помогали стонущему графу забраться в седло, молчали, когда усаживали на коней тела своих мертвых товарищей, молчали, когда сами взяли в руки кожаные поводья. И лишь напоследок один из них, самый смелый и самый гордый, проговорил, бросая на Странника взгляд, полный гнева и обиды:
– Ты не человек, Кондор Артоволаз.
Кондор криво ухмыльнулся, поднял руку и, выдернув из шеи глубоко засевшую там арбалетную стрелу, ответил, бросая ее вместе с самим арбалетом в руки смельчака:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130