Обожженный рукав не в счет. Очевидно, сейчас его держала та же сила, что испепелила всех нападавших.
– Думаю, вам стоит познакомиться поближе, – предложил дарх, обращаясь сразу к обоим.
Лежащий на земле был безмолвен. Не понимая, какую игру затеял Андрей, Борис решил последовать примеру «шрама» и тоже промолчал.
– Хорошо. Познакомлю вас сам, – проговорил Андрей. Пнув подис ногой под ребра, он спросил, а вернее потребовал: – Имя.
– Андрей, – хмуро ответил старший.
– Надо же, тезка, – усмехнулся колдун. – Ну что, тезка, знакомься. Это Борис Норин, брат Виктора Норина, ныне покойного.
Борис отвернулся, не понимая, чего добивается колдун.
– Не отворачивайся, – сразу отреагировал дарх, обращаясь к нему. – Тебе, наверно, интересно познакомиться.
– Нет, – ответил Борис – Зачем это вообще нуж…
– Это Андрей, подис Тьмы. Убийца твоего брата.
– …но…
Время замерло. Не веря своим ушам, Борис медленно обернулся к дарху, но тот молчал, и парень перевел взгляд на человека со шрамом.
Убийца… В милиции не было даже зацепок и уж тем более никакой надежды на возмездие. А теперь вот он, убийца Виктора, лежит перед ним, совершенно беспомощный. Беззащитный. И Борис может сделать с ним все, что угодно.
– Откуда вам… тебе… – Борис не знал, как обращаться к деду, скинувшему вдруг шестьдесят лет. – Откуда тебе известно, что убийца он?
– Таким, как я, достаточно заглянуть в глаза человеку, чтобы получить ответ, – пояснил Андрей. – Их было много, гораздо больше, чем сейчас, но вела их именно эта тварь. И он завершил начатое другими. Выслуживался. Сейчас у тебя есть превосходная возможность поквитаться за брата. Как ты хочешь убить его?
– Я?..
Борис растерянно взглянул в глаза лежащему убийце, наивно пытаясь увидеть то, что узрел Андрей. Или увидеть хоть что-то. И действительно увидел. Никакой мольбы о пощаде в глазах «шрама» не было. Но страх и отчаяние читались в них совершенно отчетливо. Подис не знал, что может сделать с ним человек, жаждущий мести. Но догадки закрадывались самые пугающие.
– Они приехали ночью. На восьми машинах. Окружили дом, не давая Виктору возможности выбраться. Начали штурм и через полчаса ворвались внутрь, – отчетливо проговаривая каждое слово, сказал дарх. – К тому моменту Виктор уже был при смерти. Но этого им показалось мало. Они притащили заготовленный заранее крест и распяли на нем умирающего. Прибили к кресту его руки, ноги. А этот ублюдок взял последний гвоздь, огромный, похожий на железнодорожный костыль, и вбил его в грудь твоему брату. Разве такой человек не заслуживает смерти?
Борис стоял, не в силах вымолвить ни слова. Ненависть к человеку, беспомощно лежащему сейчас на земле, вскипала с невероятной силой. Слова Андрея подогревали ее. Парень готов был не просто убить этого подис. Нет, этого мало! Разум метался в безумии ненависти, разрывался на части от желания придумать наиболее изощренную казнь, мучительную, болезненную и невообразимо долгую. Такую, чтобы она показалась убийце его брата настоящим адом. Борис хотел слышать его крик. Хотел видеть его страдания. Хотел… Он жаждал мести. Он жаждал смерти врагу. Не потому, что это ничтожество под его ногами убило его брата. А потому, что убило, следовательно – не достойно жизни. Убить убийцу. Жестоко! Безжалостно! Убить… И превратиться в такого, как он! В поганую мерзкую тварь, готовую убивать даже не ради мести, а просто ради смерти, продолжая бесконечную цепочку убийств.
– Нет! – прошептал он, отступая назад в страхе перед самим собой. Перед тем, в кого он готов был превратиться еще минуту назад.
– Не беспокойся. Никто никогда не узнает об этом, – заверил его дарх, и слова его были чистейшей правдой. – Кроме меня – никто.
– Нет, – еще раз повторил Борис – Не так! Не здесь!
– Ты хочешь суда? Сдать его властям? – Андрей усмехнулся. – Его выпустят через двадцать четыре часа, если не раньше. Он подис. Его хозяевам он нужен на свободе, а не за решеткой. Если сегодня он останется живым, то завтра вернется сюда с парой дюжин новых бойцов, подготовленных гораздо лучше. Ты уверен, что я смогу выстоять, если по мне жахнут из гранатомета? Лично я – нет.
– Это уже не самооборона. Это убийство! – отчаянно проговорил Борис.
Он не пытался вразумить колдуна. Он лишь отговаривал себя от поступка, за который будет раскаиваться потом всю оставшуюся жизнь. Все аргументы были на стороне Андрея. Он был прав, абсолютно прав. «Шрам» не достоин жизни. Но почему-то Борис точно знал – это неправильно. И совершенно непонятным образом сдерживал в себе поток ненависти, готовый вырваться наружу.
И что-то произошло. Нечто незримое и неощутимое, недоступное человеку, но понятное дарху. Даже не голос… Легкий порыв ветра… Солнечный луч, едва коснувшийся кожи… Робкое журчание ручейка вдали… Шепот листьев… Песня…
Андрей вздрогнул, вслушиваясь в это невероятное сочетание, впустил в свою душу каждое мгновение чудесной мелодии, утонул в ее бесплотной глубине и вновь вынырнул на поверхность бытия, неся в себе крупицу нового знания.
– Ты будешь хорошим Хранителем, Борис Норин, – сообщил Андрей. – Ты справишься, тебе по плечу этот груз. Поток скоро примет тебя.
– Чего? – слегка опешивший от столь резкого перехода, спросил Борис.
– Тебе уготован Свет, – продолжил дарх и взглянул на подис, ожидающего решения его участи. Нехорошо так взглянул. – А моя дорога пока идет по краю Тьмы.
Незримые щупальца Силы подхватили тело «шрама», приподнимая его над землей.
– Нет, пожалуйста, нет! – испуганно закричал тот, но было уже поздно.
Давление щупальцев усилилось, сжимая хрупкое человеческое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152