ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
С русской точки зрения Екатерина II была
чужеземной авантюристкой, пролезшей на трон путем муже и цареубийства. Ей
оставалось идти по течению этих штыков, дабы они не обратились против нее
самой. Русские цари и в особенности царицы, от Петра I до Николая I
включительно, были пленниками вооруженного шляхетства, и они не могли не
делать того, что им это шляхетство приказывало" (И. Солоневич. Сборник
статей. Шанхай 1942 год, стр. 48).
Ключевский называет этот период "дворяновластием". Известный
монархический теоретик Л. Тихомиров пишет про этот период в своем труде
"Монархическая государственность": "Нельзя обвинять монархию за то, что
было сделано во время ее небытия".
Николай I обладал ясным, трезвым умом, выдающейся энергией. Он был
глубоко религиозный, высоко благородный человек, выше всего на свете
ставивший благоденствие России. Французский дипломат, живший в Петербурге
писал, что "нельзя отрицать, что Николай обладал выдающимися чертами
характера и питает лучшие намерения. В нем чувствуется справедливое сердце,
благородная и возвышенная душа. Его пристрастие к справедливости и верность
данному слову общеизвестны". Когда маркиз де Кюстин сказал Николаю Первому:
- Государь, Вы останавливаете Россию на пути подражательства и Вы ее
возвращаете ей самой.
Николай I ответил ему:
- Я люблю мою страну и я думаю, что я ее понял; я вас уверяю, что
когда мне опостылевает вся суета наших дней, я стараюсь забыть о всей
остальной Европе, чтобы погрузиться во внутренний мир России".
- Чтобы вдохновиться из Вашего источника?
- Вот именно. Никто не более русский в сердце своем, чем я.
Николай I, действительно, вместе с Пушкиным и Гоголем, был по духу,
одним из наиболее русских людей своей эпохи.
Идеалом русского правителя для Николая I был не Петр I, не Екатерина
II, не оба эти "великие правители", а самый христианский правитель
Средневековой Руси, Владимир Мономах. Христианскую настроенность Николая I
ярко показывает резолюция, которую он наложил на отчете министерства
иностранных дел, составленном к 25-летию его царствования, перед тем, как
передать отчет Наследнику: "Дай Бог, чтобы мне удалось тебе сдать Россию
такою, какою я стремился ее оставить, сильной, самостоятельной и
добродеющей: нам - добро, НИКОМУ - ЗЛО".
Николай I не был ни тупым доктринером, ни реакционером, как
изображают его обыкновенно представители интеллигенции и исполнявшие их
политические заказы историки. Он искренне стремился к проведению широких
преобразований, которые Пушкин определял, как "организацию контрреволюции
революции Петра" (см. Б. Башилов. Враг масонов ї I, стр. 100-101).
"Меня очень мало знают, - сказал Николай I маркизу де Кюстин, -
когда упрекают в моем честолюбии; не имея малейшего желания расширять нашу
территорию, я хотел бы еще больше сплотить вокруг себя народы всей России.
И лишь исключительно над нищетою и варварством я хотел бы одержать победы:
улучшать жизненные условия русских гораздо достойнее, чем расширяться".
III
Россия Петербургского периода являет собой отступление от народного
идеала христианского государства - Святой Руси. Несоответствие социальной
структуры крепостнической России идеалам Православия понимал Николай I,
понимали это несоответствие и Гоголь, славянофилы Хомяков, К. Аксаков и ряд
других выдающихся людей Николаевской эпохи.
"Христианин может быть рабом, - писал Хомяков, - но не может быть
рабовладельцем". К. Аксаков писал в записке о "Внутреннем состоянии
России": "Современное состояние России представляет внутренний разлад,
прикрываемый бессовестной ложью". Гоголь писал: "Лучше ли мы других
народов, ближе ли по жизни к Христу, чем они?" и отвечал: "Нисколько не
лучше, а в жизни еще неустроеннее и беспорядочнее всех. Хуже мы всех".
"Вот, что мы должны твердить всегда себе. Если бы я рассказал все, что я
знаю, тогда помутились бы мысли ваши и вы подумали о том, куда бежать из
России".
Крепостная действительность способна была ужаснуть всякого,
действительно нравственного человека, своим жутким несоответствием между
истинами проповедуемыми Православием и реальными отношениями
существовавшими между "христианами" помещиками и христианами же
крепостными. Большинство помещиков исповедовало христианство, по меткому
выражению Лескова, "лишь одними устами, а сердцем отстояло далече", не было
среди них того духа, "который приличествует обществу, носящему имя Христа".
Николай I считал крепостное право институтом совершенно не
христианским. Он "в разговоре с Пушкиным, по рассказу Смирновой, упрекал
Бориса Годунова за прикрепление крестьян к земле, и Лейбница за то, что
совещаясь с Петром Великим относительно "Табеля о рангах", немецкий ученый
не указал ему на несправедливость крепостного права" (Кони. На жизненном
пути).
В 1847 году он заявил смоленским помещикам: "...но я не понимаю,
каким образом человек сделался вещью. Я не могу себе представить иначе, как
хитростью и обманом с одной стороны и невежеством - с другой". "Этому нужно
положить конец".
И. Бунаков-Фондаминский, раскаявшийся после революции
эсер-террорист, принявший православие еврей, в статье опубликованной в
"Сов. Записках" (XVIII) пишет: "Как и его старший брат, Николай I не любил
дворян. Дворяне убили его отца. Дворяне подняли восстание в день его
восшествия на престол. Кроме того, не все в крепостных отношениях между
дворянами и крестьянами укладывалось в его государственное понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496
чужеземной авантюристкой, пролезшей на трон путем муже и цареубийства. Ей
оставалось идти по течению этих штыков, дабы они не обратились против нее
самой. Русские цари и в особенности царицы, от Петра I до Николая I
включительно, были пленниками вооруженного шляхетства, и они не могли не
делать того, что им это шляхетство приказывало" (И. Солоневич. Сборник
статей. Шанхай 1942 год, стр. 48).
Ключевский называет этот период "дворяновластием". Известный
монархический теоретик Л. Тихомиров пишет про этот период в своем труде
"Монархическая государственность": "Нельзя обвинять монархию за то, что
было сделано во время ее небытия".
Николай I обладал ясным, трезвым умом, выдающейся энергией. Он был
глубоко религиозный, высоко благородный человек, выше всего на свете
ставивший благоденствие России. Французский дипломат, живший в Петербурге
писал, что "нельзя отрицать, что Николай обладал выдающимися чертами
характера и питает лучшие намерения. В нем чувствуется справедливое сердце,
благородная и возвышенная душа. Его пристрастие к справедливости и верность
данному слову общеизвестны". Когда маркиз де Кюстин сказал Николаю Первому:
- Государь, Вы останавливаете Россию на пути подражательства и Вы ее
возвращаете ей самой.
Николай I ответил ему:
- Я люблю мою страну и я думаю, что я ее понял; я вас уверяю, что
когда мне опостылевает вся суета наших дней, я стараюсь забыть о всей
остальной Европе, чтобы погрузиться во внутренний мир России".
- Чтобы вдохновиться из Вашего источника?
- Вот именно. Никто не более русский в сердце своем, чем я.
Николай I, действительно, вместе с Пушкиным и Гоголем, был по духу,
одним из наиболее русских людей своей эпохи.
Идеалом русского правителя для Николая I был не Петр I, не Екатерина
II, не оба эти "великие правители", а самый христианский правитель
Средневековой Руси, Владимир Мономах. Христианскую настроенность Николая I
ярко показывает резолюция, которую он наложил на отчете министерства
иностранных дел, составленном к 25-летию его царствования, перед тем, как
передать отчет Наследнику: "Дай Бог, чтобы мне удалось тебе сдать Россию
такою, какою я стремился ее оставить, сильной, самостоятельной и
добродеющей: нам - добро, НИКОМУ - ЗЛО".
Николай I не был ни тупым доктринером, ни реакционером, как
изображают его обыкновенно представители интеллигенции и исполнявшие их
политические заказы историки. Он искренне стремился к проведению широких
преобразований, которые Пушкин определял, как "организацию контрреволюции
революции Петра" (см. Б. Башилов. Враг масонов ї I, стр. 100-101).
"Меня очень мало знают, - сказал Николай I маркизу де Кюстин, -
когда упрекают в моем честолюбии; не имея малейшего желания расширять нашу
территорию, я хотел бы еще больше сплотить вокруг себя народы всей России.
И лишь исключительно над нищетою и варварством я хотел бы одержать победы:
улучшать жизненные условия русских гораздо достойнее, чем расширяться".
III
Россия Петербургского периода являет собой отступление от народного
идеала христианского государства - Святой Руси. Несоответствие социальной
структуры крепостнической России идеалам Православия понимал Николай I,
понимали это несоответствие и Гоголь, славянофилы Хомяков, К. Аксаков и ряд
других выдающихся людей Николаевской эпохи.
"Христианин может быть рабом, - писал Хомяков, - но не может быть
рабовладельцем". К. Аксаков писал в записке о "Внутреннем состоянии
России": "Современное состояние России представляет внутренний разлад,
прикрываемый бессовестной ложью". Гоголь писал: "Лучше ли мы других
народов, ближе ли по жизни к Христу, чем они?" и отвечал: "Нисколько не
лучше, а в жизни еще неустроеннее и беспорядочнее всех. Хуже мы всех".
"Вот, что мы должны твердить всегда себе. Если бы я рассказал все, что я
знаю, тогда помутились бы мысли ваши и вы подумали о том, куда бежать из
России".
Крепостная действительность способна была ужаснуть всякого,
действительно нравственного человека, своим жутким несоответствием между
истинами проповедуемыми Православием и реальными отношениями
существовавшими между "христианами" помещиками и христианами же
крепостными. Большинство помещиков исповедовало христианство, по меткому
выражению Лескова, "лишь одними устами, а сердцем отстояло далече", не было
среди них того духа, "который приличествует обществу, носящему имя Христа".
Николай I считал крепостное право институтом совершенно не
христианским. Он "в разговоре с Пушкиным, по рассказу Смирновой, упрекал
Бориса Годунова за прикрепление крестьян к земле, и Лейбница за то, что
совещаясь с Петром Великим относительно "Табеля о рангах", немецкий ученый
не указал ему на несправедливость крепостного права" (Кони. На жизненном
пути).
В 1847 году он заявил смоленским помещикам: "...но я не понимаю,
каким образом человек сделался вещью. Я не могу себе представить иначе, как
хитростью и обманом с одной стороны и невежеством - с другой". "Этому нужно
положить конец".
И. Бунаков-Фондаминский, раскаявшийся после революции
эсер-террорист, принявший православие еврей, в статье опубликованной в
"Сов. Записках" (XVIII) пишет: "Как и его старший брат, Николай I не любил
дворян. Дворяне убили его отца. Дворяне подняли восстание в день его
восшествия на престол. Кроме того, не все в крепостных отношениях между
дворянами и крестьянами укладывалось в его государственное понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496