брови нахмурены, губы плотно сжаты, взгляд мрачный - лицо человека, у которого неприятности.
- Рива передала мне, что вы хотели говорить со мной.
- Да. Я хотел напомнить вам, что сегодня вечером будет собрание группы.
Марен не ответил. Поведение Аралло явно показывало, что исчезновение Траска произвело на него плохое впечатление.
- Мы рассчитываем на ваше присутствие.
- Я не вижу никаких причин, которые помешали бы мне присутствовать на нем.
- Честно говоря, я их тоже не вижу, - и после недолгого колебания Аралло добавил: - Я бы посоветовал вам проявить искренность и братские чувства.
Сказав это, Аралло положил трубку, а Марен в это время молча сел на прежнее место.
Этот разговор позволял предвидеть серьезные затруднения, но как их избежать? Что до искренности - вот уж она была бы сейчас совсем некстати. За работу! И Марен повернулся к Риве.
- Мне надо кое-чем заняться в кабинете, и я не хочу, чтобы меня беспокоили!
По выражению лица девушки он понял, что был с ней слишком резок.
- Сегодня вечером я буду свободен, дорогая!
Рива горько покачала головой.
- Это не имеет значения... вы уже мертвы!
Тем не менее она проводила Марена до двери.
- Что ж, делайте то, что вам нужно. Хотите, я приготовлю вам завтрак?
- Прекрасная мысль! - воскликнул Марен, чувствуя облегчение от того, что она вела себя благоразумно.
Тем не менее, оказавшись в другой комнате, генерал с удивлением почувствовал, что дрожит всем телом. Но он не стал тратить время на анализ своих чувств, а загородил дверь стулом и через тайный вход прошел в лабораторию. Сверкание стекла, игра лучей на металле и блеск стола едва не ослепили Марена. Тело на полу - его собственное тело - было в сознании. Когда Марен подходил к связанному человеку, тот смотрел на него с тревогой, но в этом взгляде было больше гнева, чем страха.
- Вы слышите меня?
Пленник утвердительно кивнул.
- Скажите мне, куда вы спрятали переносчик сознания после того, как ушли из Лаборатории?
Ответом была циничная полуулыбка и покачивание головой. Марен опустился на колени и вынул изо рта Траска кляп, соблюдая осторожность, потому что хорошо помнил, как крепки его челюсти.
- Как вы умудрились попасть в эту западню? - спросил он с любопытством.
Но Траск внимательно рассматривал его с мрачным выражением в глазах.
- Вот как! Вы не носите мои очки?
Марен забыл об этом, и при словах Траска в его уме забрезжил слабый свет догадки.
- Это была непредвиденная случайность, - хриплым голосом продолжил Траск, так как Марен молчал. - Я пришел сюда взять кое-что из аппаратуры. Вдруг у меня помутилось в глазах, я споткнулся и ударился головой о корпус часов. Это, несомненно, вызвало короткое замыкание, потому что я перенес электрический удар, от которого потерял сознание. Один из идиотских несчастных случаев.
Было похоже, что это воспоминание унижало Траска, но Марен едва обратил внимание на чувства Уэйда. Несчастный случай? Нет ли связи между этим несчастным случаем и струями света, которые вытекли из часов в первую ночь?
- Дэвид, неужели вы не видите, что это сенсация? - прошептал Траск. Одним этим случаем мы с вами перевернули всю научную психологию!
Марен пожал плечами: слова Уэйда не произвели на него ни малейшего впечатления.
- Психология не наука. В этой области можно самое большее иметь какое-то мнение, но ни одна психологическая школа ни разу не согласилась с мнением другой. В армии мы теперь не используем психологов, разве что как техников на низких должностях под руководством военных.
Траск, похоже, не расслышал его слов.
- Сколько времени вам понадобилось для этого - я хочу сказать, для возвращения к вашему обычному зрению?
- Около пятнадцати часов.
- Ровно столько же, сколько и мне! - пришел в восторг Траск, который сумел сесть, несмотря на то, что был связан. - Вы разве не понимаете, что это значит, Дэвид? Что главное в человеке - его способ рассматривать объекты, его философия. С тех пор, как я себя помню, я всегда держался в стороне от мира действия. Я был наблюдателем, который строит в воображении отвлеченные проекты и чувствует любопытство, но не покидает своего безопасного места. Я ученый и созерцатель, и если мое зрение слабо, то потому, что оно приспособилось к основному закону работы моего сознания.
Марен слегка заинтересовался этим открытием и удивился, что этот человек в такой критический момент может ликовать по поводу заумных идей, возникших в его изобретательном мозгу. Это делало Траска более человечным, и Марен немного смягчился.
Но огонь, горевший в глазах ученого, погас.
- Вы понимаете, Дэвид, что теперь мы связаны друг с другом, хотим мы этого или нет?
- Вы будете делать то, что я вам велю, - это все, что я понимаю.
- Мне достаточно делать только одно - ничего, и через четыре дня вы будете в конвертере! - и Траск погрузил в глаза Марена взгляд, в котором были ожесточение и настороженность, как будто пытался угадать намерения генерала.
- У меня нет времени обсуждать с вами что бы то ни было. Чем больше вы будете ставить мне палки в колеса, тем меньше я буду настроен помогать вам... потом. Я повторяю последний раз: где аппарат?!
Траск как будто пошатнулся. Его голос дрогнул.
- Мерзавец! Я знаю этот тон! Я узнаю убийц по одному голосу! Вот только речь идет о вашем собственном теле, и я не думаю, что вы захотите его искалечить!
Марен ничего не ответил. Да, он убивал и без всякого сомнения ещё будет убивать - как инструмент государства. Но предполагая, что человек может применить в личных целях методы, которыми он пользуется на службе, Траск сам себе создал пугало и теперь напрасно пугает им себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65