И все они
по-видимому, никак не использовались для прямой передачи мозговых
импульсов.
- Все это мне прекрасно известно, - язвительно произнес нунулиец. -
Ведь именно благодаря успехам наших ученых, обнаруживших столь необычные
терминалы, которых нет больше ни у одного вида, нам и удалось поднять
людей до такого уровня, когда каждый человек владеет полным могуществом,
однако не может обратить его во вред другим, ибо его сдерживают
философские принципы. Да вы, наверное, и сами, помните?
К сожалению, Модьюн помнил. Но вслух продолжал рассуждать:
- В работающем электронном приборе лишние вводы и выводы создают
помехи. В человеческом мозгу они служили источником хаоса и ошибочных
ассоциаций. Позже было установлено, что вводы действительно улавливают
мысли других людей, а выводы передают вселенскому Илему все, что
содержится в сознании индивидуума. Однако входящая и выходящая информация
сопровождалась такими помехами, что выделить какие-то сведения было просто
невозможно, пока не изобрели телепатическую систему. ...Я не вижу ничего
плохого в том, что философские принципы ограничивали нашу силу, кроме
случаев необходимой самозащиты. Поэтому я чувствую, что могу свободно
применить телепатическое воздействие. Полагаю, что мне без особого труда
удалось бы помочь вам обойти воздействие того барьера, который
запрограммирован в вашем мозгу... - Модьюн не закончил фразы. - Но
главное, мне нужны эти сведения.
Наступило долгое молчание. Странные глаза пришельца в упор смотрели
на него. Наконец, нунулиец сказал:
- Я отвечу на любые ваши вопросы, кроме этого. Не уверен, что замыслы
комитета подвластны вашему разуму. Что еще вы хотели бы узнать?
- Где находится мир зоувгов?
- Не знаю. Никогда там не был. Очевидно, к вам не подпустили бы так
близко никого из тех, кому это известно.
Предположение показалось Модьюну убедительным.
- Тогда расскажите мне вкратце все, что вы знаете о комитете.
- Члены комитета - самый высокоразвитый народ во всей галактике. Те
области науки, которые им не были известны, они взяли у народов других
планет. Они - единственный по-настоящему бессмертный вид...
- Вы имеете в виду, имеющий самую большую продолжительность жизни? -
с улыбкой перебил его Модьюн. - Сейчас человек живет около трех с
половиной тысяч земных лет. Существует возможность, что в ходе эволюции
срок жизни дойдет до десяти тысяч. Есть одна причина, по которой обычная
клетка в таком возрасте начинает деградировать, а это и есть смерть.
Гладкое загадочное лицо стало еще более непроницаемым, чем обычно.
- Повторяю: по-настоящему бессмертный. Возраст некоторых членов
комитета превышает сто тысяч земных лет. Вам понятно?
- Но на данной стадии развития галактики это невозможно! - возразил
Модьюн. - Есть, правда, один путь, но мы, люди, давным-давно отказались
использовать столь неестественный метод, взволнованно сказал он.
- Вам просто не удалось им воспользоваться из-за ваших философских
принципов, ведь так?
- Вероятно, главным образом, из-за них. Но еще и...
Договорить ему не удалось.
- В этом и была ваша ошибка, - последовал хладнокровный ответ.
- Природе совершенно все равно, верен метод или неверен. Главное -
итог: зоувги живут уже целую вечность, вам до них далеко. Я надеюсь,
теперь вы закончите свой допрос и оставите меня в покое.
- Да, - согласился Модьюн. - Остальное я узнаю, когда поговорю с
кем-нибудь из членов комитета. Вы сможете устроить такую встречу?
- Исключено. Ведь я уже объяснил вам, что они не принимают никаких
сообщений. Только передают, причем в форме приказов.
- Если все-таки подобная возможность когда-нибудь представиться, -
сказал Модьюн, - вы знаете, где я.
- Вот именно, я знаю где вы, - раздался самодовольный ответ, - и
знаю, куда вас заведет ваше стремление.
- Куда же?
- В тупик.

22
Наконец, все тревоги позади.
Кажется, теперь его друзьям ничего не угрожает. Они возвращались в
свою спальню, испытывая некоторое беспокойство. Но все обошлось как нельзя
лучше - товарищи по каюте окружили их, стали хлопать по плечам, пожимать
руки, слышались даже крики "ура!". И к ним быстро вернулось обычное
беззаботное настроение.
Конечно, они пережили тяжелые времена. Вся глубина потрясения,
которое им довелось испытать, обнаружилась в первый же раз, когда они
пришли к Модьюну. Он был в ванной, а появившись оттуда увидел, как они с
завистью и изумлением осматривают его жилище. Можно подумать, что часы,
проведенные здесь раньше, начисто выпали у них из памяти. Обмениваясь
восхищенными возгласами, они обследовали роскошную гостиную. Потом настал
черед во вкусом обставленной спальни. Но только когда четверка друзей
добралась до кухни и увидела личную столовую, их изумление выплеснулось
наружу.
- Да, - сказал Роозб, подозрительно покрутив головой, - классная
вещь! И за что тебе все это?
- И правда, за какие заслуги? - поддакнул Наррл, задрав голову, так
что его длинный нос вопросительно вздернулся.
Модьюн отделался объяснением, которое предложил ему
высокопоставленный офицер-гиена.
- Когда я здесь поселился, мне сказали: поскольку я не был приписан
ни к одной из спален, то для меня не нашлось другого места, кроме запасной
офицерской каюты.
- Ну и ну! - протянул Роозб. - Неплохо, оказывается, быть
безбилетником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57