Лоран лишь сказал ему: «Чарлз, в сущности, мы ничего не можем сделать. Наша комиссия носит громкое имя, которое ничего не значит. Мы здесь не ради переговоров, а ради того, чтобы вывести с этой планеты войска Земной Федерации, и должны направить все усилия именно на это независимо от того, будут с нами вести переговоры или нет. И все-таки действуйте так, словно наша цель действительно переговоры. Так мы, может быть, сумеем решить нашу задачу».
В общем, это напутствие не было многообещающим. Не знаю как, но я уже увяз в этих переговорах гораздо больше, чем разрешали его инструкции», — подумал Мортон. В глубине души он мечтал с помощью переговоров разрешить ужасный диамондианский конфликт.
— Не будьте слишком циничным, лейтенант. И не возражайте, что все эти отряды состоят из убийц. Мне доложили, что генерал Феррарис и его дочь установили контакт с крупным отрядом ирсков и направили туда представителей для переговоров о мире. Вот почему я здесь. Мы хотели бы узнать подробности этой операции, и я подумал, что самый простой путь для этого — спросить их самих. Почему бы и нет?
— А! — недоверчиво вздохнул Брэй.
Мортон не стал продолжать и сменил тему разговора.
— Сверните налево вон там, — полковник вытянул руку, показывая, где именно. — Улица Авеначчо находится сразу за ботаническим садом. По ней вы доедете до Каподочино-Корапо, это километров десять, максимум двенадцать, если я правильно помню. Там я встречусь с вами сегодня вечером, и мы вместе поедем в имение Феррарисов. Завтра в двенадцать часов дня мы начнем наблюдать за перекрестком в Корапо. С двенадцати до вечера мы будем выборочно останавливать и проверять автомобили. У нас есть данные, что в это время на нескольких машинах будет возвращаться к себе мирная делегация.
Тут нужно было добавить «надеюсь», но Мортон сдержался и уверенно продолжил:
— Не забывайте: наша цель не торпедировать переговоры, а выяснить, каков их истинный характер. Если мы правильно используем наши способы устрашения, члены делегации почти наверняка ничем не покажут, что мы учинили им допрос. При их гордости… По-моему, решение для Диамондианы должно основываться, прежде всего, на логике. Что до капитана Марриотта — он командует базой Корапо… На чьей он стороне? — вот что я хотел бы узнать.
Брэй пообещал сделать все, чтобы выяснить это, но в его голосе не чувствовалось особого энтузиазма. Судя по выражению лица, он думал о другом. Было похоже, что он чем-то озадачен.
— Полковник, — вдруг заговорил он, — уже почти две тысячи лет техника и наука управляют миром. Но и сейчас, в три тысячи восемьсот девятнадцатом году, человечество все так же склонно к буйству и бунту. Как могло случиться, что до сих пор никто не изобрел таблетку, которая превратила бы всех этих сумасшедших диамондианцев в цивилизованных людей?
Мортон не смог сдержать улыбку, хотя вопрос оторвал его от размышлений.
— У меня есть ответ, но не знаю, верен ли он.
— Какой ответ?
— Люди продолжают думать по правилам той логики, которую раньше называли современной, но их внутренняя сущность, как и Вселенная, построена по законам другой логики, определенной.
— Честное слово, похоже, что вы правы, — медленно и сквозь зубы проговорил Брэй.
Тем не менее, по мальчишескому лицу лейтенанта было видно, что он не удовлетворен ответом. Брэй встряхнулся и повернулся к шоссе, словно ожидая, что Мортон выйдет из машины.
Но Мортон сидел неподвижно: его мысли приняли новое направление, и вывод, следующий из них, ошеломил полковника.
То, что Брэй тоже чувствует Тьму в сознании, — информация первостепенной важности! Возможно ли, что кто-то нацелил на них обоих устройство, воздействующее на психику?
До сих пор все это казалось Мортону не очень опасным. Но то, что от Тьмы пострадали именно два офицера разведки, должно иметь какой-то смысл.
«Может ли Тьма влиять на другие события? Нет, это невозможно!»
Диамондианские националисты должны отступить на второй план: то, что происходит в его уме и в уме Брэя, важнее, чем они. И в частности, он должен немедленно выяснить, страдает ли той же болезнью еще кто-нибудь.
В мысли полковника проник голос Брэя.
— Что-то не так, полковник?
Странно, голос доносился словно издалека. Это мгновенно привело сознание Мортона в боевую готовность; видимо, начиналась еще одна из его бесчисленных схваток с существом. И полковник быстро проговорил:
— Лейтенант, отмените приказы, которые я вам сейчас дал. Девушка может подождать. Меня интересует то, о чем вы мне только что рассказали, — ваше недомогание. Отвезите меня обратно в штаб.
Еще не кончив говорить, Мортон почувствовал, что затоплявшая его сознание масса Тьмы в этот раз была очень большой. Такое иногда случалось. Он попытался сопротивляться.
Это было последнее, что он сумел вспомнить потом.
2
Лейтенант Брэй окаменел от изумления, когда увидел, тело его начальника обмякло и полковник медленно соскользнул на пол, под щиток управления. Затылок Мортона уперся в край сиденья, рот был открыт. Тело не могло падать дальше и остановилось, скрючившись в этом тесном углу.
Только в это мгновение, ни на секунду раньше, Брэй подумал: «О господи, он убит!»
Лейтенант в ужасе склонился над неподвижным телом своего начальника и замер, не позволяя себе никаких других действий и лишь наблюдая за происходящим.
Жгучий ветер, название которого Брэй никак не мог запомнить, дул с залива, принося с собой жару и влагу моря.
Обливаясь потом, молодой офицер подумал, что, если при покушении и был какой-то шум, он не смог бы его расслышать. Даже выстрел из пистолета, наиболее вероятного оружия в этом старомодном Новом Неаполе, был бы заглушен ревом автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70