Но слово «кухня» вызвало в его воображении приятные гастрономические ассоциации. Не говоря ни слова, он, тяжело переставляя скованные цепью ноги, поплелся туда, куда она показала. Ему вдруг пришло в голову, что эти люди могут держать его здесь на цепи, пока им это не надоест. Сознавать это было страшно. Отчаяние, навалившееся на него, давило тяжелее, чем цепи.
Кухня оказалась узким коридором между толстыми полупрозрачными стенами. Она была футов десять длиной, и в её дальнем углу находилась закрытая прозрачная дверь, за которой просматривались какие-то механизмы. Кухня была полна света, проникавшего внутрь через полупрозрачные стены. Каргилл озадаченно озирался, но ни плиты, ни ещё какого-нибудь привычного кухонного nanpsdnb`mh нигде не было. Более того, так не было ни посуды, ни еды. Вглядевшись пристальнее в полупрозрачные стены, он увидел там множество непонятных линий — одни шли в горизонтальном направлении, другие — в вертикальном, какие-то — по диагонали, некоторые из них были прямыми, другие — кривые. Картина вырисовывалась совершенно беспорядочная. Было абсолютно неясно, что все это значит.
Он вопросительно взглянул на девушку. Она сказала:
— Хорошо, что сегодня безоблачно. Мы получим столько тепла, сколько надо.
Он увидел, как на протянула руку и двумя пальцами слегка дотронулась до чего-то наверху, там, где стена соединялась с потолком. быстрым движением она провела рукой сверху вниз до середины стены, а затем параллельно полу. Часть толстой стеклянной стены скользнула вниз. каргилл увидал в проеме прозрачную панель, а за ней полки. С того места, где он стоял, он не мог разглядеть, что находится на полках.
Девушка отодвинула прозрачную панель в сторону и сделала ещё какое-то движение, но что именно, Каргилл не видел. Через минут в руке у неё была тарелка, на которой лежали очищенные сырые продукты: рыба и картофель. Это было весьма странно. каргилл подумал, что ни Боуви, ни его дочь не были похожи на людей, которые заранее будут что-то делать. Значит, у них на кухне в этих стенах было автоматическое оборудование для того, чтобы подготовить продукты к обработке.
Девушка отошла чуть в сторону, повторила свои прежние манипуляции со стеной, и ещё одна секция отделилась и опустилась вниз. Там также была прозрачная панель и полки. Отодвинув панель, она поставила тарелку на одну из полок.
Когда она закрыла панель, рыба прямо на глазах зарумянилась, а картофель почти мгновенно потерял свою твердость и сварился.
— Пожалуй, достаточно, — сказала Лела Боуви. — Ты тоже перекуси чего-нибудь.
Она вынула тарелку голыми руками, остановилась у панели холодильного шкафа взять что-то из фруктов и вышла из кухни.
Каргилл остался один. Когда она вернулась, он уже приготовил себе курицу с картофелем и с аппетитом завтракал.
Лела остановилась на пороге, и Каргилл подумал, что она вообще-то довольно хорошенькая, если не обращать внимания на несколько угрюмое выражение её лица. Конечно, она могла бы получше причесаться, но, во всяком случае, было заметно, что она следит за своей внешностью в отличие от своего отца. Волосы у неё были чистыми и блестящими, а на загорелом лице выделялись голубые глаза и яркие, полные губы.
Она спросила подозрительно:
— Как же такой ловкий Твинер, как ты, так легко дал себя поймать?
Каргилл быстро проглотил ещё не дожеванный кусок и ответил:
— Я не Твинер.
Глаза девушки вспыхнули злым огнем.
— Ты что тут, умничать будешь?
Каргилл доел то, что оставалось на тарелке, и спокойно сказал:
— Я говорю правду. Я не Твинер.
Она нахмурилась:
— А кто же ты тогда? — В её глазах появилась настороженность, даже тревога: — Тень?
Прежде чем он успел подумать, стоит ли ему притворяться, она сама ответила на свой вопрос:
— Конечно нет. Если бы ты был одним из них, ты знал бы, как p`anr`er кухонное оборудование. они ведь ремонтируют наши летающие дома, когда для нас это слишком сложно.
Притворяться было поздно, и Каргиллу пришлось подтвердить, что она права.
Девушка ещё сильнее нахмурилась:
— Но Твинер ведь тоже знал бы все это… Как тебя зовут?
— Мортон Каргилл.
— Откуда ты?
Каргилл рассказал ей, и она казалось, поняла. Кивнув головой, она проговорила:
— Значит, один из этих… За поимку таких, как ты, нам дают награду. Что же ты сделал — там, в своем времени — почему Тени стали за тобой охотиться?
Каргилл пожал плечами:
— Ничего. — Он не собирался рассказывать ей о трагическом случае с Мари Шане.
Она снова рассердилась.
— Не смей мне врать. Стоит мне только сказать отцу, что ты беглец, и ты пропал.
Каргилл произнес как можно более убедительно:
— Но я действительно не знаю. Что я ещё могу ответить? — Секунду поколебавшись, он спросил: — Какой это год? — почувствовал, что у него перехватило дух в ожидании её ответа.
5
Он как-то не подумал об этом раньше. Не было времени. Часы в комнате со стеклянной стеной в Городе Теней показывали время, но не год. А потом события стали разворачиваться с такой быстротой, что он просто не успевал осознать, что он действительно находится в будущем.
В каком именно будущем? В каком году? Какие события произошли в течение тех столетий, которые отделяют этот мир от его времени? Но сейчас самым главным для него вопросом был тот, который он задал Лале.
Она пожала плечами:
— Две тысячи триста девяносто первый.
Каргилл решил, что предпримет попытку, наконец, хотя бы что— то узнать об этом странном мире, и начал с вопроса:
— Что мне непонятно, так это почему жизнь так сильно изменилась за эти столетия?
Он рассказал ей немного о том, какими были Соединенные Штаты в 1954 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50