Во всем остальном люди делали все то же самое, что всегда делал Кэкстон. Они ели, они работали, они учились, они спали, они играли в игры.
«Это — победа. Это — то, что будет у меня. Это — то, за что я сражался».
Победа, то есть, если он принял бы их предложение.
Это было хоть что-то, он ведь любил читать, всегда любил. И потому прочитал этот роман до конца. А затем он прочитал второй, сюжет которого заключался в том, что одна прекрасная девушка была поражена недугом, о чем никто, включая ее саму, не знал. Она стала отказывать всем своим возлюбленным и вскоре ушла в уединение, чтобы поразмышлять о жизни и ее истинном значении. В конце недуг был обнаружен. Медицинская наука бросилась на помощь, и вскоре она снова была со своими приятелями, улыбалась сквозь слезы сожаления по поводу всех волнений, причиной которых она была, и снова вела нормальный образ жизни.
Кэкстон предположил, что описанное было лишь одной вероятностью, и что другие вероятности двадцать девятого века показали бы и другие взаимоотношения людей.
Но сколько же основных поворотов могло быть?
Был уже первый час ночи, когда у него возникло это безрезультатное соображение, и он отложил вторую книгу. Но, раздевшись, он тем не менее вновь подтвердил себе: «О'кей. Значит все это может быть просто повтором. Но все же лучше быть живым и делать одно и то же, чем быть мертвым и ничего не делать».
Он лег в постель. Затем поставил странного вида, но узнаваемый будильник, чтобы встать в половине четвертого утра.
Это было решение.
Это было отклонение от маленького решения, сделанного Обладателями.
Потом он лежал, вполне очнувшись ото сна, и думал: «Несколько смешно, если сейчас я не смогу уснуть…»
Он проснулся от звука будильника, похожего на звон маленьких колокольчиков.
Часы показывали 3:42 утра. Хорошее время для начала… «Пусть, — подумал он, — это и будет моментом». Следующие слова он произнес вслух:
— Все мое будущее исчисляется от 3:42 утра 10 августа 1981 года.
Очевидно, что для Большой Мысли всего времени и пространства должен быть какой-то точный момент, из которого не было поворота назад. Призыв он тоже выкрикнул вслух:
— О'кей, хорошо. Эй, там, Питер Кэкстон. Давай, соединяй.
30
В 10:28 на следующее утро Питер Кэкстон сидел на кухне западного крыла и ел завтрак. Сзади него послышался звук открывающейся двери. Не поворачиваясь, он сказал:
— Доброе утро, мистер Джонс. Молчание.
«Он думает о том, откуда мне известно, кто он», — подумал самодовольно Кэкстон.
Вслух, все еще не поворачиваясь, он сказал:
— У меня здесь тарелка для вас. Почему бы вам не присоединиться ко мне?
Нет ответа.
— Может быть, вам будет интересно узнать, — продолжал Кэкстон, — что я принял истинность ваших утверждений, буквально принял слова, о том, что прошлое ждет вечно. И будущее, разумеется, тоже.
Он поднял руку и махнул в неопределенном направлении.
— Я предполагаю, что я был там в каждом временном измерении, в каждой эре между этим временем и 9812 годом нашей эры, я был умножен, — он сделал паузу, — так как каждому где-то понадобится время, и каждый должен создаваться определенным усилием — и что более важно — так как мне надо будет записывать и вести учет, где они все были, я ограничил учет до ста.
— Так что, как я представляю, — небрежно продолжал Кэкстон, — в один из этих веков я начну строительство Дворца Бессмертия. Вы можете спросить, действительно ли я построил его? И мой ответ — кто еще это мог быть или будет?
По-прежнему ни одного звука от человека, который открыл заднюю дверь и вошел в квартиру. Это вдруг стало раздражать Кэкстона. В его голосе звучало раздражение, когда он сказал:
— Возникает вопрос, кто-нибудь может меня сейчас остановить? Насколько я могу судить об этом, мой ответ — нет. Какие-нибудь замечания?
Так как ответа опять не было, у него появилось первое крошечное сомнение… «В конце концов, — подумал он, — трудно уследить. Так что, может быть, я все перепутал. Может быть это не Джонс».
После чего он повернулся на стуле, намереваясь посмотреть…
Кэкстон проснулся от смеха Селани. Он открыл глаза и посмотрел на потолок трейлера, когда раздался задыхающийся голос мужчины. Кэкстон с удивлением подумал о том, что здесь могло происходить. Он предположил, что мужчина был ее отцом, так как кто еще это мог быть в этот второй день после их пребывания в 1653 год н. э.?
Что было странным в этом голосе — это то, что мужчина, казалось, задыхался. И раз, таким вот образом, сказал:
— Заканчивай, Селани. Достаточно на первый раз.
— Нет, сэр, — раздался голос девушки. — Сорок минут, — и она опять весело засмеялась.
Это пожалуй казалось забавным и было невероятно таинственным. Кэкстон поспешно оделся и вышел наружу и застал неожиданную картину.
Джонс, раздетый до пояса, медленно бежал мимо дверей трейлера. Девушка бежала рядом и однажды, когда он запнулся, она подхватила его и поддержала. Они свернули за трейлер, и Кэкстон мог слышать с той стороны их топот. Наконец, они снова показались из-за трейлера. Девушка увидела Кэкстона и весело позвала его:
— Присоединяйтесь, мистер Кэкстон!
Идея показалась слишком нелепой Кэкстону, который никогда не занимался физическими упражнениями. Он помотал головой.
Отец и дочь два раза обежали трейлер, пока он стоял там. «Думаю мне следует пойти побриться и привести себя в порядок», — подумал Кэкстон. Но он взглянул на солнце, которое было удивительно высоко. «Около девяти часов, — решил он. — Или даже позже».
Забравшись на холм, он окинул взглядом те же пустые мили, которые помнил из предыдущей вероятности. «Это настоящее, — подумал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62