Там тонны вирусов задерживались грязью. Но невероятная задача оставалась — надо было избавляться от этой живой смерти.
Три четверти века назад такие дожди часами изливались на крупные города мира — столь огромны были запасы смертоносного вещества у нападавших, и так страстно они стремились истощить ресурсы противника.
Сегодня этот дождь продолжался всего лишь одиннадцать минут.
— Он явно не способен на массированную атаку, — с облегчением произнес Марин.
Позади него раздался возглас изумления. Там происходило что-то очень значимое, требующее всеобщего внимания.
Марин резко развернулся на каблуках и пораженно произнес:.
— Ваше превосходительство!
Великий Судья выпрямился в кресле. Это было невероятно: до конца действия заряда оставались еще часы. Но он сел прямо, оглядел присутствующих невидящими глазами и произнес:
— Поражен я. Моя обязанность сдаться. Ради блага человека, не разрушайте меня. Я стираю предыдущие инструкции и очищаю контуры для получения дальнейших распоряжений. Будьте разумны теперь, советники. Я широко раскрыт для дальнейшего использования.
Проговорив это, диктатор вновь осел в кресле. Он выглядел расслабленным, но тяжело дышал.
Наступило долгое молчание.
— Дэвид! — осипшим голосом проговорил Подрэйдж. — Когда Великий Судья услышит свой голос в записи этого заседания, он несомненно поймет, что находился под контролем Мозга. То, что ты сегодня сделал, было действительно необходимо! Это очевидная истина. Теперь ты можешь полностью полагаться на меня, Дэвид. Я поддержу тебя и отказываюсь налагать на тебя какие-либо санкции за произошедшее сегодня.
Вслед за этим раздался целый хор одобрительных возгласов и поздравлений. Все окружили Марина, пожимали ему руку, хлопали по плечам.
Когда возбуждение утихло, Марин подошел к своему личному телефону. Положив руку на трубку, он сказал:
— Я полагаю, мы имеем чистосердечное предложение Мозга.
Если не будет возражений, я прикажу Грегсону прекратить атаки и подождать, пока Мозг откроется.
Возражений не было.
Отдав приказы, Марин повесил трубку и кивнул Подрэйджу.
Его беспокоила одна мысль, но он не хотел ею делиться. Ему казалось, что другие Руководители Групп не вполне понимают, как Великий Судья сможет свыкнуться с мыслью, что его все это время контролировал Мозг. Убийство стольких невиновных — только потому, что они могли что-то знать о Мозге — даже абсолютный диктатор может счесть это неудобоваримым. Возможно, он даже предпочтет обвинить в произошедшем кого-то другого, чтобы не брать вину на себя.
— У меня такое ощущение, — невыразительным голосом произнес Марин, — что мы завершили все операции в театре военных действий. Когда его превосходительство придет в себя, передайте ему, что я буду по этому адресу, — он написал адрес резиденции Делинди, положил его в конверт, запечатал и молча передал Подрэйджу.
И они обменялись рукопожатиями.
Глава 43
— Он все еще сердится, — сказал по телефону Подрэйдж. — Он не хочет с тобой встречаться.
Марин повесил трубку и подошел к Делинди, которая сидела на траве и читала. Он улегся у ее ног и стал задумчиво смотреть на притуманенный синий горизонт. Прошло уже почти три недели. Невероятно, но факт: ему удалось остаться в живых.
Молодая женщина опустила книгу.
— Ну что? — спросила она.
Марин мрачно улыбнулся.
— Я думаю, мы уже можем надеяться, что он не собирается меня убивать.., моя дорогая, сладкая Анделиндамина.
Он с нежностью произнес ее имя в джорджианской версии.
Они договорились об этом в первый же день после его приезда — открыто признавать, что она сестра королевы Джорджии. Когда он поставил ее перед фактом, что ему это известно, она признала это без колебаний.
— Никогда бы не подумала, что он нас пощадит, — сказала она. Ее взгляд стал отрешенным, — Ты знаешь, бывает, что мужчины уничтожают то, что любят.
— Особенно сердитые мужчины, — заметил Марин и покачал головой. — Моя дорогая Делинди, если человек действительно сердит, непременно найдется что-то, что заставит его изменить свое мнение. Я встречал подобных людей — они дуются всю жизнь и блокируются от любого, кто попытается пообщаться с ними более доверительно. Пробить такую стену можно либо пулей, либо кувалдой. Впрочем, удар может быть любой — например эмоциональный. Главное, чтобы он был нанесен с достаточной силой.
И больше ничего.
— Ты ошибаешься! — горячо возразила она. — Великого Судью вполне можно уговорить. Я ему позвоню. Я поговорю с ним.
Марин почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
— Я тебе запрещаю, — сказал он.
Делинди наклонилась и легко поцеловала его в лоб.
— Дэвид, дорогой, — мягко проговорила она. — Я здесь с тобой потому, что сама хочу этого, а не потому, что ты приказываешь, — она поднялась и пошла прочь.
— Я позвоню ему, — бросила она через плечо.
Марин остался в одиночестве. В каждой клеточке его тела кипела ревность.
* * *
— Дэвид, — сказал Великий Судья, — я пока не планирую выходить в отставку. Но сейчас я нахожусь в таком положении, когда мне нужно подумать о преемнике. В конце концов, я тоже старею.
— Сэр, у вас впереди еще много лет, — проговорил Марин.
Он держался несколько сдержанно. Это было на следующее утро после звонка Делинди. Они сидели в коттедже Судьи.
— Существует, конечно, много возможностей. Мы можем снова открыть препарат омоложения несмотря на то, что мои прежние друзья полностью уничтожили все разработки. Но я думаю, мы сможем обсудить твою роль в правительстве как-нибудь позже. Принципиальная причина, по которой я пригласил тебя приехать сюда, заключается в другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66