Они пообедали вдвоем. Царила полная иллюзия обстановки мирного времени, лишь изредка доносились отдаленные выстрелы. Какое-то время они беседовали о войне. Затем Марин, заинтересованный в этом вопросе куда больше, чем хотел показать, спросил, не появилось ли новых сведений о бомбе. Слэйтер покачал головой. Он, казалось, стремился поскорее перейти к другим вопросам, и Марину пришлось оставить эту тему.
За кофе они обсудили список лиц, которые по той или иной причине были приговорены к уничтожению, но пока что просто находились в плену. Их было восемьдесят два человека. Поэтому Слэйтер и Марин поступили просто: каждый взял список этих лиц и отметил в нем тех, кто, по его мнению, подлежали казни.
Марин отметил только восьмерых; Слэйтер, как оказалось, — тридцать одного человека.
Они сравнили списки. Семь из восьми имен, помеченных Марином, оказались выбраны и Слэйтером.
Слэйтер поднял трубку телефона и связался с тюрьмой, где содержались пленные.
Он зачитал список из семи фамилий и кратко добавил:
— Уничтожьте их немедленно.
Он повесил трубку и обернулся к Марину.
— Теперь давайте решать насчет остальных.
Марин кивнул. Странно, он не испытывал никаких чувств по поводу происходящего. Смерть, угрожавшая лично ему, не имела к настоящей ситуации никакого отношения. Впрочем, подумал он, всем этим людям, как и ему, теперь придется заниматься собственным спасением. Если им это удастся — прекрасно; если нет — тем хуже для них.
Его работа заключалась в том, чтобы на основании карьеры, которую успел сделать каждый из этих людей, оценить, насколько он может быть опасен во время следующей войны. Одна неверная оценка — и вместо одного погибнут тысячи индивидов.
Он принес список, сделанный его сыном, и сравнил сто десять имен, фигурирующих в нем, с теми, кого Слейтер приговорил к уничтожению. Совпало восемнадцать имен.
Марин покачал головой и улыбнулся коротышке.
— Это родственники королевы, — сказал он. — Их пока нельзя убивать.
Это напомнило ему о том, что ему предстояло сегодня сделать.
Марин взглянул на часы. Девять с минутами.
— Нам придется на этом закончить, — сказал он. — Вы помните, чего от меня ждут в отношении этой женщины. Пора этим заняться.
Слэйтер поднялся. Весь его вид выражал беспокойство.
— Мне тоже пора, — произнес он. — Похоже, придется принимать множество решений прямо на месте. Хотя утром нам все же придется определиться относительно этих людей, — предупредил он. — И еще одно — перед тем, как вы уйдете.
— Да?
— Вы что-нибудь выяснили насчет Мозга?
— Нет.
— Спасибо. Удачи вам с королевой.
Марин улыбнулся и произнес стандартную фразу, которую мужчины обычно ожидают в такой ситуации друг от друга:
— Именно в такие моменты я по-настоящему рад быть Руководителем Групп.
Глава 29
Марин прибыл во дворец незадолго до десяти вечера и направился прямо в личные покои королевы.
Когда он вошел, женщина, сидевшая до этого на стуле, вскочила и повернулась к нему.
Глаза ее были ненормально расширенными. Королева выглядела уставшей и напряженной, что показывало, до какой степени она напугана. Она попыталась говорить спокойно, но это усилие лишь отчасти увенчалось успехом.
— Вы собираетесь убить меня, не правда ли? Великий Судья всегда приказывает убивать правителей территорий, которые он захватывает. Я хочу, чтобы вы знали, что я готова к смерти, но прежде желаю обратиться с просьбой к завоевателю моей страны.
Она ничуть не сомневалась, что ей уготована именно такая участь. Но все ее слова, похоже, были вызваны мелодраматическим трансом, в котором она пребывала. Марин предположил, что она сейчас обратится к нему с каким-нибудь воззванием, исполненным эмоций. Он ответил ей ровным голосом:
— Любая разумная просьба вашего величества, не идущая вразрез с данными мне инструкциями, будет выполнена.
Она подошла к нему, слегка пошатываясь. В изгибе ее губ и звучании голоса, когда она заговорила, чувствовались подступающие слезы.
— Генерал, для вас это завоевание Джорджии — возможно, только эпизод вашей карьеры, но для меня это окончание целой эпохи. В моих предсмертных думах возникает много такого, что мне самой кажется диким. Для меня завоевание связано с определенными символами, и покоритель моей страны оказывается включенным в эту символику. И хотя я только мельком видела вас.., ранее.., но еще тогда у меня возникло чувство страха и ненависти.., и любви.
Ему не потребовалось запирать дверь. Это было сделано согласно его предыдущим указаниям.
Он легко поднял женщину на руки и понес ее в спальню. Пламя, пылающее в ней, заставило ее вцепиться в него. Она была сильна, эта женщина, и он понял это, когда она опрокинула его на себя.
Они лежали в бледном свете зари бок о бок, утомленные, без сна.
— Ты никогда меня не забудешь, правда? — спросила она.
— Никогда, — ответил Марин.
— Теперь ты можешь меня убить, — со вздохом произнесла королева. — Я чувствую, что все происходит правильно. Поражение получило свое логическое завершение.
Эта мысль поразила его. «Если бы она знала, — подумал он, — что здесь находится еще один человек, цепляющийся за последние минуты жизни». Потому что если он не сможет найти решение своей проблемы, он действительно обречен. Хотя ей кажется, что смерть ожидает именно ее.
Он пошевелился. В памяти всплыло то, о чем он забыл в эти минуты страсти. Ей было пора предложить жизнь. Он ощутил в себе что-то вроде перехода на новый уровень мышления — от примитивного набора клеток к сложному существу. Не поворачиваясь к ней, он проговорил:
— Шения, я подумал… Может быть, есть способ… Может быть, мы сможем придумать что-то, чтобы твоя семья осталась у власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66