Стивен быстро спросил:
- А вот этот дом, вот там, - он показал налево, куда раньше указывала
Эент, - этот дом можно защитить?
- Можно, но не всегда, - ответила Хормер. - Впрочем, сейчас здесь,
вдали от всей Вселенной, мы в безопасности.
Все, чего Стивен не понял, он просто выбросил из головы.
- Почему бы тогда не остаться здесь? - поинтересовался он.
Они стояли ясным днем посреди зеленого сада, ласковый ветерок
развевал их волосы и мягкие складки платьев. Все три одновременно покачали
головами.
Эент объяснила:
- Здесь ничего не происходит. Не рождаются дети. Заурядные женщины
нашей расы уже давно лишились возможности рожать, поскольку считается, что
лишь самые генетически совершенные особи обязаны продолжать род, чтобы
обеспечить интеллектуальный уровень. Самые безукоризненные находятся
здесь, в этом доме. Опасность в том, что последним, кого мы сюда допустили
в роли отца, был джи-инт. Мы полагали, что должны внести в кровь расы
некоторую чуждую нам примесь с тем, чтобы раса не выродилась, пока
совершенствуется интеллектуальная жизнь. К сожалению, джи-инт, которого мы
избрали, по натуре разрушитель. Он уже дважды пытался убить тебя. Сейчас
мы пока что оставили его на планете, и он ждет, когда мы вернемся, чтобы
захватить нас.
Необычность объяснений не лишила Стивена его ценного качества -
умения замечать ошибки людей. Он подумал: "Боже, как можно быть настолько
наивным, чтобы не понимать человеческой натуры? Мне это было доступно уже
в три года, а свою мать я подчинил себе еще раньше".
- Мы, - сказала Хормер, - можем видеть и чувствовать потоки энергии,
сопутствующие мыслям и поступкам, мы страдаем, если такие потоки
извращаются. Мы смотрели на человека и видели волны, ощущали свет и
темноту и внутри него. Мы спрашивали себя, имеет ли значение то, что
человек сказал и подумал, если все линии токов в нем искривляются? Мы
обнаружили, что он, к сожалению, воспринимает свои собственные мысли и
чувства как реальность даже после того, как мы объяснили ему, что это не
так. Долго, слишком долго мы не обращали внимания на его сопротивление,
полагая, что он рано или поздно поймет. Он так и не понял.
- Мы рассматриваем человеческое существо, - продолжила Ганзе, - как
комбинацию твердой материи и жидкости. Частицы приходят и уходят, жидкость
перетекает в организм и вытекает из него, так что через некоторое время в
нем не остается ни одного прежнего атома. Для нас эта проблема сводится к
физическим процессам. Однако, увы, сколько мы ни указывали людям на это,
человеческая индивидуальность осталась неизменной. Земляне отказались
признать, что каждый из них может превратиться в любого другого человека.
Но ведь это объективный процесс эволюции, он не может быть обращен вспять.
- И вот так, - добавила Хормер, - миллионы подобных искривленных,
извращенных потоков энергии обрушились на чистых людей и погубили их всех,
за исключением лишь некоторых, которые спаслись на Миттенде, самой близкой
из планет земного типа.
Как ни старался Стивен, большую часть объяснений он не сумел
осмыслить. И все же, как оказалось позднее, несколько мыслей застряло у
него в голове, хотя, как правило, все, что люди говорили Стивену в течение
его жизни, казалось ему ненужным.
Однако то, что он уяснил, протрезвило его. А в результате...
В результате Стивен понял суровую реальность того, что в этом
уединенном саду, именно здесь, должна свершиться его судьба и решиться его
проблемы.
Стивена удивляло, что эти необыкновенные женщины потерпели поражение.
Со всеми их знаниями, умением управлять ими, контролем за энергетическими
потоками и атомами, молекулами, восприятием микрокосмоса. Они смогли
сохранить в чистоте человечество, и сейчас сами нуждаются в помощи.
Его мысли рывком вернулись к тому времени, когда он впервые начал
участвовать в программе биологической обратной связи. Он сразу же отметил
то, что не приходило в голову ни подопытным, ни специалистам: все они были
немного чокнутые. Медиумы были не то, чтобы сумасшедшими, но по крайней
мере странными. Наблюдатели за ходом экспериментов сами не замечали, что
Стивен оказывает на них воздействие.
Да, Стивен Мастерс заметил это, заметил, несмотря на то, что ему не
было дела до того, как ведут себя посторонние. И именно сейчас, в саду,
Стивен вспомнил все это.
Его память воскресила тот момент, когда он стал одной из женщин -
одной восемьсот восемьдесят шестой частью Матери. Тогда он почувствовал...
Да, он почувствовал какое-то несоответствие, только это ему и удалось
припомнить.
Что же это было? Что?
Стивен медлил, думая об этом, а потом поинтересовался:
- Вы упомянули об отце - так вот, вы имеете в виду, что на всех
женщин, составляющих Мать, был всего один мужчина?
- На всех восемьсот восемьдесят шесть, - бодро подтвердила Ганзе.
- Он должен был обеспечить, чтобы каждая из нас произвела на свет
одного ребенка в год, - добавила Эент.
Стивен был ошеломлен. Часто моргая, он проделал расчет.
- Боже, кто же смотрит за ними всеми, за этими детьми?
Трое ангелов стояли и недоуменно смотрели на него, а он с
удовольствием рассматривал их.
"Они действительно очень красивы", - думал он рассеянно. Женщины
напомнили ему, как он изумился, увидев на Миттенде первые человеческие
существа.
- Как же это получается, - недоумевал он, - вы такие необыкновенные,
красивые женщины, а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42