Совершенная бессмыслица промелькнула
и исчезла. Осталось раздражение. Перед ним простиралась еще одна гряда
холмов, более высоких, чем тот, на котором он стоял. Гряда закрывала
западную часть горизонта.
"Хорошо, хорошо, - подумал он, - пойдем и туда". В конце концов, он
всегда был упрямым. Чаще всего это касалось девушек. Его бесило, если
какая-нибудь смазливая маленькая дрянь начинала нести вздор, когда он
тянул ее в ближайшую постель, и он должен был зажимать и лично раздевать
ее. И тогда она начинала вздыхать и расслаблялась, очевидно, считая, что
теперь уже все идет как положено.
Путь к гребню пролегал вначале через ложбину, затем шел длинный,
пологий, но каменистый подъем. Дойдя до нижней части ложбины, Стивен
обнаружил там узкий ручеек, почти скрытый высокой кустистой травой. Вода
журчала, несло сыростью, в ручье плавали маленькие черные личинки. На
мгновение он вспомнил: маленький мальчик на одном из ранчо отца, узкий
ручей, совсем как этот, он так же был скрыт травой, и Стивен нашел его так
же совершенно неожиданно. Ему было восемь лет. Сколько радости он испытал
тогда от этого открытия!
Его мысль задержалась на этой чистой картинке детства. С тех пор
прошло пятнадцать лет "созревания", как он сам называл эти годы.
Зрелость?.. Как можно одновременно презирать свое положение сына
мультимиллиардера и не упускать ни одной возможности воспользоваться им?
Эту проблему Стивен разрешил очень просто. Презирать все человечество! Без
исключения. Делать вид, что деньги ничего не значат. Насмехаться над этим
тупарем, своим отцом, потратившим свою жизнь на накопление бесполезного
барахла и денег. Тратить деньги с циничной расточительностью, поскольку
тебе ведь все безразлично.
Стивен перепрыгнул через ручеек и автоматически совершил правильные
действия. Во-первых, он начал подниматься на гребень, а во-вторых,
прикинул расстояние до вершины - оно составляло около четверти мили. Тут
проявились два его достоинства: никогда не останавливаться, не сидеть или
лежать, словом, не бездействовать и еще - уметь правильно ориентироваться
в окружающей обстановке. Он мог оценивать направления и расстояния, как
почтовый голубь. На эту его способность не влияли ни тяжелые мысли, ни
неприятные воспоминания или цепь образов, которые время от времени
возникали в сознании, питая его фантазию и оправдывая его поведение.
Бывали случаи, когда он наутро после загула просыпался в незнакомых
постелях и тем не менее всегда быстро соображал, где находится.
Он все еще шагал к гребню, от высшей точки которого его отделяла
всего сотня футов...
"Мать, он видит нас! Дай нам больше сил!"
Мастерс остановился и покачнулся. Подобное движение однажды спасло
ему жизнь. Тогда он хотел перейти дорогу, и только он сошел с тротуара,
как паромобиль, черный, словно ночь в степи, тихо, без сигнала пронесся
мимо, лишь просвистел воздух, и если бы Стивен вот так же не откачнулся,
то погиб бы. Тогда он среагировал быстро, крутнувшись в сторону уходящей
машины, заметил номер, а затем судился три года, используя при этом всю
мощь денег папы Мастерса. Ему пришлось выдвигать все более и более
изощренные обвинения против несчастного владельца паромобиля, пока суд не
вынес приговор в пользу Стивена, осудив ответчика на миллион долларов по
совершенно ложному обвинению в том, что это было умышленное покушение на
жизнь Мастерса-младшего. Лишь Верховный суд пересмотрел этот приговор, но
ответчику это все же обошлось в восемьдесят четыре тысячи долларов
судебных издержек. К тому времени Стивен уже и сам поверил каждому слову
своего вранья. После этой истории он цинично распространялся о том, как
трудно богатым людям добиться справедливости.
В других случаях Стивен реагировал на неожиданную угрозу ловким
прыжком или другим движением тела, или мгновенным решением. Это всегда
случалось моментально. Теперь, когда он отшатнулся в предчувствии
опасности, воспоминания о подобных случаях пронеслись в его мозгу.
Он заметил, что десяток каких-то существ, похожих на людей, появились
слева от него и что они не совсем нагие, как ему показалось сразу, - на
бедрах у них болтались маленькие повязки.
Стивен Мастерс быстро ощутил, что на этот раз ему не придется
получить удовлетворения в суде, это не тот случай, НЕ ТОТ, когда ему
удастся расквитаться с сукиными сынами, как он обычно называл своих
противников.
Перебирая все эти мысли - некоторые из них были совершенно новыми для
него - он по меньшей мере полминуты провел в нерешительности, и наконец -
слишком поздно: - начал убегать от этих странных существ, но даже и теперь
двигался слишком медленно. При этом Стивен почему-то ощущал нежелание
убегать, появилось такое чувство, будто он движется в неверном
направлении. Что-то внутри него сопротивлялось каждому его шагу. Через
минуту, заметив, что преследователи не слишком спешат, он перешел на шаг.
Стивен шагал быстро, с беспокойством думая о том, что он идет
примерно параллельно гребню холмов. Уже сейчас между ним и той первой
цепью холмов, которую он пересекал раньше, довольно значительная полоса
неровной местности. Совершенно ясно, что попасть к кораблю он сможет,
только перевалив холмы в другом месте, поскольку дикари - как он заметил -
держали в руках короткие копья и могли захватить его, если бы он пошел
назад тем же путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42