Они обнялись, и я наблюдал, как она сжимает его в медвежьих объятиях. И что? Эта женщина и была Марис Йорк. Иногда судьба вручает тебе хорошие чаевые.
– Я так рада тебя видеть.
– И я тоже, дружище. Марис, это мой друг Уокер Истерлинг.
Не отпуская его локтя, она пожала мне руку, и сделала это хорошо: сильно и с чувством.
– Рада познакомиться с вами, Уокер. Так мило с вашей стороны прийти сюда.
Меня удивил ее безмятежный и счастливый вид. Пару часов назад она подверглась нападению, а сейчас стояла здесь, как невозмутимая хозяйка на дипломатическом коктейле.
– Эй, что это? – Николас указал на темную отметину под ее правым ухом.
– На память от Люка. Наверное, завтра моя челюсть будет выглядеть ужасно. Как у проигравшего боксера.
– Минутку. Давай добудем немного вина, а потом поговорим обо всем.
Он отошел к стойке. Марис проводила его взглядом. Когда она повернулась ко мне, то одновременно плакала и улыбалась.
– Пожалуйста, извините меня, Уокер. Я просто… – Она приложила руку к глазам и резким движением смахнула слезы. – Так приятно видеть вас двоих. Когда Николас позвонил сегодня утром, я так обрадовалась. А потом надо же было случиться этой глупости. – Она снова вытерла глаза. – Я сегодня действительно не в себе. Я думала, мне конец.
– А теперь вам лучше?
– Хотелось бы, но пока еще не очень. Жаль, мы не встретились при других обстоятельствах.
Вернулся Николас с большой бутылкой белого вина и тремя бокалами.
– Ну, так полиция еще его не схватила? – Он протянул ей наполненный до краев бокал.
– Нет, и вряд ли схватит. Насколько я его знаю, он сейчас, наверное, уже на пути во Францию. У него уже бывали неприятности с полицией. Когда что-нибудь случается, Люк удирает в Париж. У него там семья. В душе он большой трусишка.
И это все решило. Оттого что человека (монстра?), недавно пытавшегося ее убить, она называла «трусишкой», я влюбился в нее. Поверьте, вот так просто и было.
Ключи, отпирающие сердце, сделаны из смешного материала: вылетевшая ни с того ни с сего, ниоткуда, обезоруживающая фраза; некая особенная походка, от которой у тебя кружится голова; то, как женщина напевает в одиночестве. Отец говорил, для него все решило то, как моя мать с ним танцевала.
Николас и Марис продолжали говорить, а я все смотрел на нее и пытался придумать, что же делать. Когда я снова переключился на их разговор, Николас спрашивал, что она собирается делать.
– Останусь у подруги. Я хочу поскорее убраться из города, потому что неизвестно, когда он вернется. Пока еще не знаю, куда уехать, так что сначала надо определиться с этим.
– Тебе нужны деньги? Она протянула руку и коснулась его щеки.
– Нет, но все равно спасибо за предложение. Дома я взяла всю свою наличность, чеки и паспорт, на всякий случай. Я не собираюсь туда возвращаться. Я позвоню своей подруге Хайди и попрошу ее перевезти мои вещи на склад или куда там еще. Где бы Люк ни был сейчас, он не оставит меня в покое. Я о многом тебе не рассказывала. Я привыкла думать, что он просто обидчивый и ранимый, но он действительно сумасшедший, Николас.
– А почему бы нам не отправиться вместе в Вену?
Это сказал я.
Оба взглянули на меня с одинаковым выражением: «А?»
Николас отхлебнул вина и посмотрел на часы.
– Он совершенно прав. Поехали, Марис. У нас сорок пять минут.
Она приложила руку к губам. О! Прошло десять лет, прежде чем она заговорила. Что бы, черт возьми, я сделал, если бы она сказала «нет»? Чем стала бы для меня ночь в Вене без нее? Она перевела взгляд с Николаса на меня, потом обратно на Николаса.
– Пожалуй, мне хочется так и сделать.
– Так сделай! Пошли. На ней было короткое черное пальто из какого-то шелковистого материала. Я смотрел, как она накинула его на плечи. Когда мы собрались уходить, Марис обернулась и взглянула на меня.
– Это безумие? Я должна?..
– Полагаю, это не безумнее всего прочего, что случилось сегодня, а? Люк знает, что вы друзья с Николасом?
– О да, но ему не придет в голову, что мы вот так, с бухты-барахты отправимся в Вену. Это не в моем духе, обычно я не очень реактивная.
– Тогда все в порядке.
Она глубоко вдохнула и кивнула, скорее себе, чем мне.
– Да, верно. Спасибо.
Николас взял ее за локоть, и они направились к лестнице. Я следовал сзади, размышляя, какую роль в этом сценарии сыграли Бог, или судьба, или удача. В сердце у меня еще таился страх: вдруг Марис остановится и скажет, что никак не может уехать? Возможно, сам того не думая, я шел за ними по пятам, чтобы схватить ее, если она начнет сомневаться или испугается громады предстоящего риска.
Несколько недель спустя я спросил Марис, о чем она думала в тот вечер, когда мы вышли из ресторана. Она дала странный ответ:
– Я думала об одной знакомой женщине, которая участвовала в конкурсе. Много лет она отрезала купоны и заполняла формы, делала все то, что делают для участия в конкурсе. Настоящая фанатичка. Ну и однажды выиграла. Выиграла первый приз. Трехдневное путешествие по Колорадо на воздушном шаре. Изысканные пикники, виды гор с высоты, все такое прочее. Мило, а? И в день отлета ей пришлось поехать к шару, который висел в чистом поле где-то на краю государственного лесного заповедника. Когда она прибыла, всюду были толпы фото– и телерепортеров, чтобы запечатлеть праздник. Она обожала все это, потому что в ней было что-то от актрисы. И теперь приз казался еще лучше, чем она надеялась. Сколько раз такое выпадает в жизни? Сначала выиграть конкурс, а потом еще и появиться в шестичасовых новостях. Все шло wunder- bar … На шаре должны были лететь четверо, и когда все разместились в корзине, он взлетел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87