– Она в порядке, Уокер?
– Она изумительна. Сегодня у нас был большой день.
– Ну и отлично. Давай закончим его хорошим ужином.
«Ристоранте Фраскати» был одним из немногих подарков, что мне удалось сделать Николасу без того, чтобы он рассердился. Интерьер там несколько подкачал: скверно намалеванные венецианские сцены и неудобные стулья. Зато – лучшая итальянская кухня во всем городе, и Николас стал завсегдатаем этого места.
Мы с Марис прибыли на несколько минут раньше и устало болтали, когда ворвался он. Николас Сильвиан был в Вене знаменитостью. Когда он входил в ресторан, официанты пресмыкались, по залу проносилось шушуканье, а хорошенькие женщины и ревнивые мужчины исподтишка следили за ним, пока он шел к столу.
– Я уже заказал сотню скампи и две бутылки «Орвьето». Марис, ты сегодня выглядишь гораздо счастливее. Ты уже познакомилась с его котом? Только Уокер мог купить паршивого слепого кота!
Он оглядел зал, высматривая знакомых. В углу с группой людей сидел художник Грдличка. Увидев Николаса, он состроил смешную рожу и отсалютовал нам бокалом.
Николас в ответ помахал рукой.
– Я только что купил у Грдлички бронзовую статую стоимостью с дом. Чтобы поставить ее ко мне в комнату, потребуется пять человек. И убрать ее оттуда я уже никогда не смогу. Величайший шедевр, так что пришлось приобрести. Впрочем, хватит разговоров. Где вино?
– Слышал еще что-нибудь про Люка?
– Ничего. Он только изображает из себя мачо. Что вы вдвоем сегодня делали?
Марис рассказала ему обо всем, кроме своего столкновения с женщиной и того, как мы провели время у меня дома. Он внимательно смотрел на нее и, казалось, наслаждался ее обществом. Ее недавняя усталость прошла, она выглядела счастливой и оживленной.
И снова меня кольнуло, что у них все-таки была общая история, в которой я не играл никакой роли. Когда всерьез влюбишься, сразу хочешь знать о женщине все: кого она любила раньше и почему, чем восторгалась, какое место занял ты в ее душе… Николас был, наверное, моим самым близким другом. Он помог мне пережить худшие дни, когда я оступился с разводом и после него. Но в тот вечер в ресторане он вызывал тревогу: сильный, привлекательный мужчина, знавший об этой женщине гораздо больше меня. Будь мы одни, я бы расспросил его о том, о чем не решался спросить прямо у Марис. Раньше, в постели, она рассказала мне о себе много интимного. Но какие из этих интимных подробностей знал также и Николас? Оба утверждали, что у них не было романа. И все же, несмотря на эти заявления, порой они бросали друг на друга через стол густые и масленые, как взбитые сливки, взгляды. Паранойя зачастую въезжает в город сразу вслед за любовью и бьет в те же уязвимые точки. Николас «подарил» мне Марис, и я чувствовал огромную благодарность, но это было давно, вчера. Сегодня же я мечтал быть единственным, с кем бы ей хотелось красть лошадей.
– Ты еще не решила, что будешь делать?
– Думаю, лучше пока остаться здесь и все обдумать. Понимаешь?
– Я говорил с Уши. Она сказала, что ты можешь оставаться у нее сколько хочешь.
– Очень любезно с ее стороны. Но я хочу поскорее снять себе квартиру. Нет ли у тебя чего на примете?
Николас покачал головой.
– Прямо сейчас нет, но я поспрашиваю. Всегда что-нибудь найдется. А как твои вещи в Мюнхене? Ты собираешься их забрать?
– Да, но не скоро. Люк, если он еще там, будет следить за моим домом. Лучше я подожду несколько недель и приеду как-нибудь среди ночи на грузовике. Может быть, попрошу твоего друга Голдстара проводить меня.
Она встала, чтобы пойти в туалет, и, проходя, коснулась плеча Николаса. Когда она ушла, он ткнул в мою сторону вилкой и скосил глаза.
– Давай, выкладывай все.
– Она великолепна.
– Успокоилась? В порядке?
– Думаю, да. Услышав, что Люк появился здесь, она, конечно, понервничала, но в общем она в порядке.
– Ты должен позаботиться о ней, Уокер. Обещай, что сделаешь это.
– Это не трудно. Я давно уже не чувствовал себя с женщиной так хорошо. Это действительно счастливый день.
– Я заметил! Когда я вошел, вы выглядели как, птички в мультике Уолта Диснея. Знаешь, где они сдвинули головки и вылетают тысячи красных сердечек… Она рассказывала тебе о городах, которые строит? Это потрясающе. Ты не видел ничего подобного. Кто-то из Голливуда увидел в Гамбурге ее выставку и попросил спроектировать целый космический город для «Звездных войн».
– Правда? Который? Она ничего мне не рассказывала.
– Потому что не согласилась! Ей предложили денег, на которые можно жить целый год, но она заявила, что эти фильмы – тупые.
– Кто тупые?
Мы оба не заметили, как Марис вернулась.
– Я рассказывал Уокеру, почему ты не сделала город для «Звездных войн».
– Почему? Потому что они ужасно изобразили науку и космос. Ненавижу такую пропаганду! Вся идея их фильма – пусть наука творит что угодно, и вскоре мы будем счастливо гоняться на собственных ракетах. И все будут носить розовые костюмы из алюминиевой фольги. Разве не чудесно? Не думаю, что дети должны радоваться таким костюмам, или лазерным пушкам, или ошеломляющим ружьям. И мне кажется, наука сама не знает, какой ужас устроила в наши дни. Это меня пугает.
– Привет, Николас, старая задница!
К нему размашистой походкой подошла блондинка лет сорока с хвостиком, разряженная в шедевры десяти разных дизайнеров. Ее взгляд излучал кило-ваттную злобу и обиду, будто Николас что-то ей задолжал. Он посмотрел на нее и мужественно улыбнулся.
– Servus , Эвелин. Как поживаешь?
– Не очень, Николас. Можно тебя на минутку, поговорить?
Он встал и пошел с ней к выходу из ресторана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87