– Может, вы слишком строги со своим ребенком, Том. – Я не мог себя заставить встретиться с ним взглядом.– Знай вы моего Фрэнни, вы бы так не сказали.– Может, я в его годы сам был таким, так что знаю, что говорю.– Билл…– Ваш заказ. – Элис с грохотом поставила передо мной тарелку.– Еще чего-нибудь?Бледные желтки резко контрастировали с темно-коричневым, как древесная кора, беконом. Кулинарный шедевр а-ля Скрэппи.Я улыбнулся ей. Она не ответила на улыбку.– Что-то не так?– Да. Я еще заказывал картофельные оладьи.– Не, не заказывали. Тут вмешался мой отец.– Заказывал-заказывал. Я сам слышал.Элис нахмурилась и уперла руку в бок, без слов говоря: «Что, хочешь устроить скандал?» Мне вспомнилось, что, когда я был помоложе, мы, мальчишки, исходя от похоти при виде Элис, называли ее «сучка сисястая». Но было это в те далекие времена, когда мир еще не сделался политкорректным. Но я вспомнил про Элис и еще кое-что – куда как более важное.Махнув рукой на картошку, я сказал:– Бог с ним. Я от нее толстею. А вопрос вам задать можно?Ее рука не убралась с бедра.– Это смотря о чем.– Вы знаете сына этого человека – Фрэнни Маккейба?Ее лицо медленно расплылось в широкой улыбке.– Конечно, я знаю Фрэнни. Славный парнишка.– Славный? Как это? В каком смысле?– А вы его не знаете? Здорово на него похожи. – Она взглянула на отца, согласен ли он.– Мы о нем сейчас говорили, спорили, что о нем могут думать другие.– Я же говорю – Фрэнни славный.Голос ее снова зазвучал по-хамски. У меня возникло желание запустить ей яичницу в разрез платья, но я сдержался – сначала мне нужно было выведать у нее кое-что, а стоит ее вывести из себя, и пиши пропало.– Значит, славный, и больше ничего?Молоденькая официантка скосила взгляд на своего папашу. Он по-прежнему сидел, уткнув нос в свою туалетную бумагу, так что она могла поболтать с нами.– Когда Фрэнни заявляется сюда с дружками, он разыгрывает из себя этакого крутого парня. Но без них он довольно милый и ведет себя очень даже прилично.Прямо в яблочко! Давай-давай, Элис, расскажи-ка Тому эту историйку.Но она, похоже, не собиралась вдаваться в подробности, и мне пришлось ее подстегнуть:– Значит, славный? Это как?– Да вот так. Я как-то поссорилась со своим парнем. Ну мы с ним, ясно, были никакие не Оззи и Харриет …мы с ним… были никакие не Оззи и Харриет…– «Приключения Оззи и Харриет» (1952-1966) – популярнейший телесериал Дэвида Нельсона и Оззи Нельсона, нечто среднее между семейной комедией и реалити-шоу.
Оззи Нельсон играет Оззи Нельсона, его супруга Харриет Хиллиард – Харриет Нельсон, их дети Дэвид и Рикки Нельсон тоже играют сами себя. И в фильме, и в жизни Рикки Нельсон (Эрик Хиллиард Нельсон, 1940-1985) стал рок-звездой.

. Ну вот, раз вечером мы с ним тут здорово сцепились… – Она опять оглянулась – чем там занят босс. – Ну и я, совсем того… разревелась, ну точно припадочная. Хорошо, тут почти никого не было, только Фрэнни и заметил. Но он был такой славный! Он тут был без дружков, и мы с ним часа два проговорили. Его же ведь никто не заставлял. Не корчил из себя крутого, ничего такого, просто был славный. И говорил кучу всяких умных вещей. Он много говорил о людях вообще, и я потом много об этом думала. А на другой день он снова пришел. И пластинку мне подарил – я ему говорила, что мне она нравится, «Concrete and Clay» И пластинку мне подарил… «Бетон и Глина»,– «Concrete and Clay» (1965) – песня Брайана Паркера и Томми Меллера, единственный суперхит английской группы Unit 4+2.

. Ему этот диск тоже нравился. И это его тоже никто не заставлял. Парень он что надо, ваш Фрэнни. – Последнюю фразу она произнесла, глядя в упор на отца.Я довольно хмыкнул.– Хорошая история, Элис. А теперь как насчет моих картофельных оладий?Теплота из ее глаз вмиг куда-то испарилась.– Что вы сказали?Подавшись вперед, я громко – Скрэппи услышал бы меня даже с того света – произнес:– Я сказал, что хочу получить картофельные оладьи, которые я пока так и не получил, детка!– Это там что такое? – раздалось из-за кассового аппарата. Голос напоминал вой артиллерийского снаряда. Услышав его, наша официантка галопом припустилась за моей картошкой.А я тем временем принялся поглощать вредную еду со своей тарелки – великолепный вкус. Заправив в рот несколько кусков яичницы, я ткнул вилкой в направлении отца и изрек:– Бывает, что и овца рядится в волчьи одежды, Том. Попробуйте как-нибудь потихоньку заглянуть ночью к нему в комнату – может, он читает под одеялом с фонариком.Он ухмыльнулся глупости такого предположения. Враг общества номер один читает под одеялом? Но что-то в моих словах, видимо, тронуло его, и в следующую минуту вид у него стал такой, будто еще чуть-чуть – и он мне поверит.Мы замолчали, но тишина меня не тяготила, с меня довольно было и того, что я снова рядом со своим стариком, потягиваю жидкий кофе у Скрэппи. И как бы чудовищно это ни звучало, но я ценил его тем сильнее, что знал, какой будет жизнь без него. Сколько бы это – сон, кошмар или бог знает что еще – ни длилось, я не променял бы это место ни на какое другое на земле. Я был готов сколь угодно долго сидеть в этой забегаловке, убеждая моего скептически настроенного отца, что его сынок не так уж плох и хорошее начало в нем рано или поздно возьмет верх.Посетители входили и выходили, но в столовой было относительно тихо. Пока я ел, мы с отцом почти не разговаривали. Элис принесла-таки мою картошку, но запустила порцию вдоль по стойке, будто летающую тарелочку. Отец заказал у другой официантки булочку с черникой и стакан апельсинового сока и быстро расправился с ними. Я принялся вычищать свою тарелку последним кусочком тоста, чтобы ни капли вкусноты не пропало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95