Остался необитаемый дом посреди ухоженного участка на тихой улице в три часа пополуночи.Петанглс снова дунул в бутыль.– Как это вышло, что ты нынче здесь, Фрэнни? Сколько гуляю, никогда тебя прежде не встречал, – и снова этот звук уходящего корабля.– Дай-ка мне эту дурацкую бутылку!Выхватив бутыль у него из рук, я размахнулся и зашвырнул ее подальше. Но и она исчезла, потому что звука ее падения я не услышал. Я повернулся и зашагал к дому. Джонни пустился следом за мной.– Джонни, отправляйся домой. Спать ложись. Не ходи за мной. Не следи за мной. Я тебя люблю, но не надоедай мне сегодня. Понял? Не сегодня.
Билл Пегг свернул к школьной парковке, а я смотрел в окно машины. Когда мы остановились, я протянул руку и выключил сирену и проблесковый маячок. Двигатель замолчал, но мы еще с минуту посидели в молчании, собираясь с духом для того, что нас ожидало.– Кто эта девчушка?– Антония Корандо, пятнадцать лет, появилась в школе в этом году. Одиннадцатый класс.– Всего пятнадцать – и в одиннадцатом классе? Должно быть, умненькая девочка.– Похоже, не очень.Билл покачал головой и потянулся за блокнотом. Я вышел из машины, проверил карманы – при мне ли все то, что мне может понадобиться: записная книжка, ручка, депрессия. Сегодня утром десять минут спустя после моего прихода на службу позвонил директор школы и сообщил, что в женском туалете найдено мертвое тело. Девочка сидела на унитазе, а обнаружили ее только потому, что шприц, которым она воспользовалась, выкатился из-под двери и валялся на полу возле кабинки. Одна из учениц его заметила, заглянула под дверь и бросилась за помощью.Мы вошли в здание школы, и меня передернуло, как всегда, стоило мне переступить этот порог. В течение шести лет моей юности это было для меня худшее место на земле. И сегодня, жизнь спустя – позади остались Гималаи юности, я давно уже шествую по равнине среднего возраста, – до сих пор, как войду сюда, у меня мурашки по коже бегут.Директор, Редмонд Миллз, ждал нас в холле. Редмонд мне нравился. Жаль, что, когда я учился, здесь не было директора вроде него. Самым важным событием своей жизни он считал посещение Вудстокского фестиваля Самым важным событием своей жизни он считал посещение Вудстокского фестиваля. – Знаменитый рок-фестиваль под открытым небом, проходивший 15-18 августа 1969 г. возле городка Вудсток, штат Нью-Йорк, под девизом «Три дня мира, любви и музыки» и собравший почти полмиллиона слушателей; апофеоз эпохи. На фестивале выступали Джоан Баэз, Арло Гатри, Тим Хардин, Ричи Хейвенс, Джо Кокер, Рави Шанкар, Дженис Джоплин, Джими Хендрикс, Кросби, Стиллс, Нэш и Янг, Country Joe The Fish, Incredible String Band, Canned Heat, Grateful Dead, Creedence Clearwater Revival, Sly The Family Stone, The Who, Jefferson Airplane, Mountain, Ten Years After, The Band, Blood Sweat and Tears и др.

. От него так и веяло шестидесятыми, словно резким запахом пачули От него так и веяло шестидесятыми, словно резким запахом пачули. – Пачули – полукустарник семейства губоцветных, родом из Южной Азии. Из листьев пачули добывается эфирное масло с резким запахом, применяемое в парфюмерии.

. Но по мне, так это в сто раз лучше, чем прежние фашисты, руководившие школой в мое время. Редмонду небезразличны были дети, учителя и вообще Крейнс-Вью. Я часто с ним сталкивался в закусочной напротив школы часу этак в одиннадцатом вечера – это он еще только забегал перекусить по дороге домой. Теперь на нем просто лица не было.– Плохие вести, Редмонд?– Чудовищно! Чудовищно! Такое у нас впервые, Фрэнни. Уже вся школа об этом знает. Ни о чем другом и не говорят.– Еще бы.– Вы ее знали? – мягко спросил Билл, как если бы погибшая приходилась Редмонду дочерью.Редмонд бросил быстрый взгляд по сторонам, словно собирался сообщить что-то опасное и не хотел быть услышанным.– Она была такой серенькой мышкой, Билл! «Прилежание» – вот как ее следовало бы назвать! Ее сочинения всегда были на десяток страниц длиннее, чем требовалось, а если она не попадала в пятерку лучших учеников, то вполне могла впасть в истерику. Вы меня понимаете? Я этого совершенно не могу взять в толк. Она учебники носила, прижав к груди, как какая-нибудь героиня телешоу пятидесятых, а когда учителя с ней заговаривали, опускала глаза – такая была застенчивая.Он повернулся ко мне, и на его лице появилось циничное выражение. Громким, злым голосом он сказал:– У меня в школе и сатанисты учатся, Фрэнни! У них на шеях вытатуированы свастики, а их подружки в последний раз принимали ванну в момент рождения. Вот они бы и убивали себя. Но только не эта девочка, не Антония.Перед моим мысленным взором тут же возникла Паулина в ванной прошлой ночью, прикрытая одной лишь тушью для ресниц и жеманством. Кто знает, что делала Антония Корандо за закрытыми дверьми, когда домашние считали, что она решает задачи по математике? Кто знает, о чем она мечтала, что скрывала, какой воображала себя? И что она рассчитывала обрести, втыкая иглу с героином себе в вену, сидя на унитазе в школьном туалете?– Ты ее не перемещал?– Перемещал ее? Зачем бы я стал это делать, Фрэнни?! Она мертва. Куда бы я ее дел – в свой кабинет?Я похлопал его по плечу.– Все в порядке. Не волнуйся, Редмонд.Хотя он и был мягким человеком, глаза его к этому времени стали какими-то безумными. И не мудрено – после того, что они видели этим утром.Мы шли по пустым, гулким коридорам. А в классах кипела жизнь – я видел это сквозь маленькие оконца в дверях. Учителя писали мелом на досках, ребята в белых фартуках и пластиковых очках колдовали над газовыми горелками. В лингафонной лаборатории валяли дурака двое, но стоило им нас заметить, как оба они исчезли из виду. В следующем помещении высокая красивая девушка в черном стояла перед классом, читая вслух из большой красной книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95