В них я чувствовал себя странно, меня вело из стороны в сторону, как пьяного на карусели. Но я ни за что не хотел их снимать. Накануне вечером я упаковал чемодан — он оказался гораздо полнее, чем был, когда я приехал в Америку. Вся моя жизнь стала полнее, чем была, когда я приехал. Но Индия страдала в Вене, и какая-то часть меня — новая и, как я надеялся, лучшая часть — говорила, что, несмотря на обретенное недавно счастье или что-то близкое к нему, теперь мой долг — вернуться и сделать все возможное, чтобы помочь ей, как бы бесполезно это ни казалось и как бы мне ни хотелось остаться с Карен в Нью-Йорке. И даже глядя в тот вечер на Карен, такую маленькую и подавленную на кушетке, я знал, что должен пожертвовать своим хотением ради чужого благополучия. Несмотря на мучительное нежелание уезжать из Америки, сам этот поступок мог оказаться единственной вещью в моей жизни, которая даст мне возможность думать о себе немного лучше. Точно сказала Карен — это неправильно, но так нужно. Расставание наше было тяжелым и полным слез. В последний момент мы едва устояли, чтобы не переспать в первый и единственный раз. К счастью, у нас хватило душевных сил избежать неразберихи, которую это неизбежно породило бы.Люди думают, что в Австрии много снега, что это какая-то Снежная Страна Чудес. Так оно и есть, если не считать Вены, где зима почти бесснежная. И все же в день моего прибытия там была такая страшная метель, что нас посадили в Линце и остаток пути пришлось проделать на поезде. Когда мы прилетели, в Линце тоже шел снег, но это был хрустящий легкий снежок, и снежинки лениво, не торопясь опускались на землю. А Вена подверглась натуральной снежной осаде. Светофоры на проводах дергались и крутились от ветра. У вокзала выстроился длинный ряд такси — все с цепями на колесах и со слоем снега на крыше. Моего таксиста очень занимала эта непогода, и всю дорогу он рассказывал мне, как какой-то бедняга насмерть замерз в своем доме и как в кинотеатре от снега рухнула крыша… Это напомнило мне отцовские письма.Я ожидал, что квартира окажется холодной и безжизненной, но, как только я открыл дверь, меня поразил запах пряной жареной курицы и нагретой батареи.— Слава вернувшемуся герою!Индия выглядела так, словно провела месяц на острове Маврикий.— Ты так загорела!— Да, я открыла для себя солярий. Как я выгляжу? Ты положишь свой багаж или ждешь чаевых?Я поставил чемоданы, и она изо всех сил обняла меня. Я тоже обнял ее, но в отличие от того, что было при моей встрече с отцом, тут я отпустил первым.— Дай мне на тебя полюбоваться. Как ты сумел уберечься в Нью-Йорке от грабителей? Ну, поговори со мной! Я ждала два месяца, чтобы услышать твой голос.— Индия…— Я так боялась, что тебя задержит снег. Я столько раз звонила в аэропорт, что в конце концов они выделили мне личного оператора справочной. Скажи что-нибудь, Джои. Ты пережил миллион приключений? Я хочу услышать о них прямо сейчас.Слова вылетали из нее пулеметной очередью. Она еле успевала набрать в грудь воздуха, как из нее вырывалось новое предложение, как будто она боялась, что его затопчет следующее.— Я решила прийти сюда и приготовить что-нибудь, потому что…— Индия!— …и знала… Что, Джои? Великий Молчальник хочет что-то сказать?Я положил руки ей на плечи и крепко сжал.— Индия, я вернулся. Я здесь. Успокойся, дружок.— Что это значит «успокойся»? — Она замерла с полуоткрытым ртом и поежилась, словно ее пробрал холод с улицы. Кухонный венчик из ее руки выпал на пол. — Ой, Джо, я так боялась, что ты не вернешься!— Я здесь.— Да, ты в самом деле здесь. Привет, pulcino! — Привет, Индия.Мы улыбнулись друг другу, и она уронила голову на грудь. Потом помотала ею из стороны в сторону, и я обнял ее крепче.— Я дома, Индия. — Я произнес это мягко, как говорят «спокойной ночи» ребенку, укутав его в одеяло.— Ты хороший, Джо. Ты мог не возвращаться.— Давай не будем об этом. Я здесь.— Ладно. Как насчет курицы?— Я готов.Ужин прошел хорошо. Поев, мы явно повеселели. Я рассказал Индии о Нью-Йорке, но про Карен умолчат, оставив для другого раза.— Дай мне посмотреть на тебя. Встань.Она внимательно осмотрела меня, напоминая человека, осматривающего подержанную машину перед покупкой.— Ты совсем не поправился, видит бог, но лицо смотрится неплохо. Нью-Йорк пошел тебе на пользу, а? А как я выгляжу? Как Джудит Андерсон Джудит Андерсон (1897 — 1992) — американская актриса родом из Австралии. Прославилась на сцене, но в полной мере повторить этот же успех в кино не сумела и снималась преимущественно в характерных ролях. В хичкоковской «Ребекке» (1940, по Дафне Дюморье) играла экономку, миссис Данверс. Также снималась в фильмах «Кровавые деньги» (1933, реж. Роуленд Браун), «И не осталось никого» (1945, по роману Агаты Кристи «Десять негритят», реж. Рене Клер), «Дневник камеристки» (1946, реж. Жан Ренуар), «Призрак розы» (1946, с Михаилом Чеховым, реж. Бен Хехт), «Фурии» (1950, реж. Энтони Манн), «Саломея» (1953, реж. Уильям Дитерль), «Десять заповедей» (1956, с Карлтоном Хестоном, Юлом Бриннером, Винсентом Прайсом, Эдвардом Г. Робинсоном, Джоном Каррадином, реж. Сесиль Демилль, авторимейк его же ленты 1923 г.), «Кошка на раскаленной крыше» (1958, с Полом Ньюменом и Элизабет Тейлор, по пьесе Теннесси Уильямса, реж. Ричард Брукс), «Золушка» (1960, с Джерри Льюисом и Каунтом Бейси, реж. Фрэнк Ташлин). Единственный в истории лауреат двух премий «Эмми» за одну и ту же роль (леди Макбет в телепостановках 1954 и 1960 гг.). В том же 1960 г. удостоена в Британии титула дамы (женский аналог рыцарского титула)

с загаром, верно?Я сел и взял свой бокал.— Ты выглядишь… Не знаю, Индия. Ты выглядишь именно так, как я и ожидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61