Черт возьми, это было нечестно с твоей стороны!
К нему снова вернулись чувства, которые он испытывал в течение всех трех месяцев разлуки, – злость, тоска, отчаяние. Он их ненавидел, но стоило ему о них заговорить, как они тотчас же безраздельно завладели его душой. Так электрический свет затопляет помещение после щелчка выключателя.
Изабеллу не на шутку рассердили его слова. Она с трудом удержалась от того, чтобы не ответить ему упреком на упрек. Чтобы успокоиться, она отвернулась и стала смотреть в окно. По лицу ее скользнул луч фар проезжавшего мимо автомобиля.
– Ты сам никогда толком не знал, Винсент, чего хотел от меня. Видел ли ты во мне спутницу жизни или просто подружку, с которой можно весело провести несколько дней в Европе, чтобы потом вернуться домой, к своему размеренному существованию?
– Да что ты такое несешь?! Я бросил жену и детей, Изабелла! Я отказался от всего, что составляло мою жизнь, чтобы быть с тобой!
Он искал ее взгляда, но она упорно не желала смотреть на него. Лицо ее по-прежнему было обращено к окну. Почему она избегает смотреть на него? Ведь стоит их глазам встретиться, и она поймет, насколько он прав.
Когда она вновь заговорила, голос ее прозвучал неожиданно спокойно, даже бесстрастно:
– В последнюю из ночей, которые мы провели с тобой в Лондоне, ты сказал, что сделал это из-за меня. Ужасные слова! Хуже просто не придумать, Винсент.
– Но почему? Я все бросил, чтобы быть с тобой. Что в этом такого ужасного?
– Ничего. Просто ты заявил, что оставил семью, потому что я этого хотела. Как будто тебе самому это нисколько не было нужно. Ты принес свою семейную жизнь в жертву мне. Мне одной. Не себе, не нам, только мне.
– Ох, Изабелла, ну что за словесные ловушки? Нашла время. Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. Будь, наконец, снисходительна!
– Нет. Ты как раз очень точно тогда выразился. И твои поступки нисколько не расходились со словами. Я ведь за тобой наблюдала. Ни за кем еще я так пристально не следила, как за тобой. – Она немного повысила голос, темп ее речи ускорился. – Я понимаю, что тебя не покидает чувство вины перед женой и детьми. Ты пожертвовал семьей. И я мысленно опустилась перед тобой на колени в знак благодарности. Но мне отчего-то не верилось, что ты их оставил, осознав, насколько я тебе нужна, насколько жизнь со мной – единственная для тебя возможность быть счастливым. Что ты обрел во мне все, чего тебе прежде недоставало, и готов предстать передо мной с открытым сердцем и душой.
Этрих невольно поморщился. Последнее из ее определений было, на его взгляд, не совсем уместным. Изабелла владела английским почти безупречно. Процентов на девяносто пять. И порой она, словно фокусник, вытаскивала из своего сознания слова, посредством которых ей удавалось охарактеризовать явление или предмет точнее и ярче, чем это сделал бы на ее месте любой из носителей языка. «И что, черт возьми, это может значить?» – промелькнуло у него в голове. Вместо ответа на ее упрек он лишь с досадой повторил:
– Ради тебя я отказался от всего, чем дорожил.
Она неожиданно повернулась к нему и дотронулась пальцами до его руки:
– Хватит об этом. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Но он упрямо покачал головой и, глядя на свою ладонь, возразил:
– Нет, мне необходимо обсудить с тобой именно это, Физ. Ты вдребезги разбила мое чертово сердце, когда бросила меня. Исчезла из моей жизни, после того как я сделал все, чтобы доказать, что ты для меня дороже всего на свете.
Но эти слова не вызвали в ней отклика.
– Ты это сделал только из опасения меня потерять.
Этрих прищурился и произнес сквозь сцепленные зубы:
– Неправда! Не пытайся умалить значение моего поступка, Изабелла! Бросить жену, с которой прожил шестнадцать лет, и двоих ребят ради того только, чтобы не потерять любовницу?
– Многие мужчины именно так и поступают, Винсент. Не прикидывайся простачком.
Этриха мгновенно охватила ярость. Он редко выходил из себя, но сейчас… Сейчас, похоже, настал именно такой момент. Ему хотелось стукнуть кулаком по столу, крепко зажмуриться и впиться во что-нибудь зубами. И когда она снова заговорила, он, уже оглохший от злости, не расслышал ее слов и ему пришлось переспросить:
– Что?
– Через несколько недель после этого я познакомилась с мужчиной.
Ярость отступила так же внезапно, как нахлынула на него мгновение назад. Стоило Изабелле упомянуть о другом мужчине, как Этрих весь обратился в слух.
– Продолжай.
– Пару раз мы вместе обедали. Человеком он оказался интересным, так увлекательно рассуждал обо всем на свете, и я с удовольствием его слушала. Разумеется, он хотел, чтобы мы с ним стали близки. И в последнюю нашу встречу откровенно об этом заявил и был весьма настойчив. И знаешь, что я ему ответила? «Сожалею, Берн, но я не слишком люблю литературу».
– Он понял?
– Да. И ужасно разозлился. Хотел даже меня ударить.
– Что?!
– Да ничего, обошлось. Энжи этому помешал. Он меня защищает.
– Повтори.
– Энжи меня защищает.
– Каким образом? Расскажи.
– Знаешь, будет лучше, если ты это увидишь своими собственными глазами. – И она вдруг указала пальцем на колокольчик, все так же стоявший между ними в центре стола.
– Ты о чем?
– Сам увидишь, что тогда произошло. Это пойдет тебе на пользу, Винсент. Возьми колокольчик.
Он послушно поднял колокольчик со стола. И в следующее мгновение очутился в другом ресторане. За столиком он был один. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать случившееся и оглядеться. Поняв, что находится в Вене, он снова впал в ярость. Неподалеку от него за столиком сидела Изабелла с каким-то типом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103