наблюдатель не
может наблюдать, скрываясь от наблюдаемого». Ц «Ну а если он решил перес
тать наблюдать и стал скрываться?» попробовал я. «Тогда он сменил схему ж
изни, и его надо искать по другим следам и приметам, но идти к нему придетс
я все равно от Вадима Сергеевича. Его вам никак не избежать».
Таков был вердикт Шлепянова, резюмирующий его теорию поисков обоих проп
ащих. Из этой теории мне и пришлось исходить Ц как в моих дальнейших поис
ках этих людей, так и Ц когда я на месяцы, а то и года забывал о них полность
ю Ц в попытках понять свою собственную ситуацию человека, периодически
пропадающего для самого себя.


Глава 3
Визит к Алеше

Но подумайте, сколь часто в пе
рипетиях и пертурбациях жизни нам приходится полагаться на чувства и со
знание тех, кто заведомо ниже и примитивнее нас.
Г. И. Гурджиев

По мере поглощения Новым Арбатом всего того каменного и деревянного, что
лежало между старым Арбатом и Поварской, прежнее обиталище Нейбауэров м
ожно было обнаружить разве что в царстве теней. После смерти Елены Конст
антиновны, поминок по Людмиле Ивановне и визита к кузену Кириллу я, сломи
в почти непреодолимое упорство девушки из адресного бюро напротив Боль
шого театра, отправился в Сокольники.
Форсировав по крайней мере три Оленьих улицы и очутившись на четвертой,
совсем уже неожиданно перед тем именно, нужным мне деревянным двухэтажн
ым, почти дачным домом, я уже поднял руку, чтобы позвонить, когда заметил р
жавую дощечку с полустертой надписью: «С. Ф. Нейбауэр Ц 2 звонка, В. С. Ховят
Ц 3 звонка». Кому следовало звонить один раз, обозначено не было. Я позвон
ил три раза и через минуту оказался перед невысоким молодым человеком в
черной тройке и белой рубашке галстучной, но без галстука.
Ц Вы от Андрея? Херсонес?
Ц Я от самого себя, и о Херсонесе Таврическом знаю не более того, что случ
айно прочел в брошюре, выпущенной Музеем изобразительных искусств пару
лет назад. Об Андрее я ничего не знаю, если, конечно, речь не идет о моем друг
е и соседе по подъезду Андрее Яковлевиче Сергееве, поэте и нумизмате, что
чрезвычайно маловероятно.
Ц Напротив, это он и есть. Кто вы и что вам нужно, если это не он вас прислал?

Ц Повторяю, меня никто не присылал. Этот адрес я получил в адресном бюро.
Я бы очень хотел разыскать Вадима Сергеевича, если он жив, а если нет, то ко
го-нибудь из знавших или помнящих его. Скажем, кого-нибудь из оставшихся
Нейбауэров. И не говорят ли фамилии на двери, что, по крайней мере, когда-то
здесь жили и он, и они, Ц не правда ли?
Молодой человек неожиданно извлек из нагрудного кармана пиджака пенсн
е, долго глядел на меня через сверкавшие на закатном солнце изящные узки
е стекла дверь выходила на запад Ц и сказал: «Пройдите в мою комнату». И, з
акрыв дверь, повел меня по длинному темному коридору. «Теперь сядьте на э
тот стул». В комнате ничего не было, кроме небольшого стола с телефоном, дв
ух стульев и матраса, покрытого черным байковым одеялом. «Андрей, Ц тихо
произнес он, набрав номер, Ц тут вместо человека от вас, сами знаете с чем,
пришел один какой-то, Ц он сверкнул на меня стеклами пенсне, Ц кто говор
ит, что вас знает. Кто?» Я назвал себя, и он повторил мое имя в трубку. «Я реши
тельно не знаю, что он от меня хочет... Да, длинный, да, косой. Вполне? Абсолютн
о? Ну ладно, но только как услуга вам с моей стороны. До свидания, Андрей».
Ц Я не могу предложить вам чаю. Я не могу предложить вам ничего. Сам я не пь
ю ничего, кроме сырой воды и молока. У меня даже нет сахара, который я счита
ю вредным и вызывающим инстинктуальные позывы. Как вы, наверное, уже сооб
разили, я нумизмат. Когда я упоминал Херсонес, то имел в виду одну вещь, кот
орую Андрей обещал, как мне казалось, прислать сегодня. Оказывается, завт
ра. Но это все не имеет никакого значения, и забудьте об этом. Теперь о моих
родственниках. Последний Нейбауэр, Сергей Федорович, царство ему небесн
ое, а точнее, адов огонь вечный, сдох четыре месяца назад. Вадим Сергеевич,
упомянутый вами выше, являлся двоюродным, если не троюродным, братом мое
го отца, Владимира Сергеевича Ховята, имя которого вы увидели на двери и п
о инициалам решили, что это и есть Вадим Сергеевич. Последний действител
ьно жил здесь во время и после войны. Я его хорошо помню. У меня, как у настоя
щего нумизмата, прекрасная зрительная память. Здесь он протухал примерн
о до 1951-го, когда неожиданно исчез, не оставив после себя ничего, кроме долг
а отцу, по тому времени немалого, и годами невыветриваемого запаха тухля
тины от своего гнилого тела, который в сочетании с вонью от его сигар был с
овершенно невыносим. Мой отец рассказывал, что однажды, будучи еще совсе
м маленьким, я упал в обморок от его сигарного дыма. Куда потом делся этот
мерзавец, не имею ни малейшего представления и не хочу его иметь. Но увере
н, что по крайней мере десять лет назад он должен был подохнуть.
Ц Но означает ли это, что с 1951-го, то есть все эти пятнадцать лет, вы не имели
о нем никаких сведений?
Молодой человек опустил на стол свою совершенно белесую голову и не прог
оворил даже, а простонал: «Ну приходил к нам, когда отцу уже вовсе плохо ст
ало, говноед этот, доктор Вольдемар Ловин. Отец его тогда спросил про Вади
ма, и тот улыбнулся своей скрюченной улыбочкой, такой жидовской Ц не дум
айте, что я антисемит, я сам на четверть еврей по бабке с отцовской стороны
, Ц и говорит, что, дескать, с Вадимом все в порядке и что он шлет приветы вс
ей семье. Семья! Отец Ц мученик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63