В тот самый, куда всякий раз после отбытия «невесты» презентованный ею «ролекс» сдавал. Конечно, деньги за товар он получал с небольшим вычетом, магазину-то ведь тоже заработать надо. Но тем не менее за один сезон на подержанный «мерседес» натрахал.
Вдруг что-то громко хрюкнуло, потом раздался звук, похожий на звон сыплющихся монет, и полилась незатейливая песенка с пожеланиями доброго утра на пяти языках.
– Блин! Десять часов! – вскочила Тина. – Все, подруга, я побежала, в обеденный перерыв тебя навещу. Тут хоть и полно русских, а поговорить не с кем. Ребята-аниматоры круглые сутки должны туристов развлекать. Их главный, мистер Тони, однажды увидел, что девчонка-украинка со мной болтает, разорался, обещал штраф на нее наложить. А с чего там вычитать-то? С жалких трехсот «зеленых»?
При упоминании имени мистера Тони Дронова смущенно зарделась.
Вчера вечером, несмотря на усталость (подъем в пять утра, четыре часа в аэропорту в ожидании отправления задержанного чартера, перелет, выматывающие заезды в гостиницы для высадки других туристов и наконец заселение в номер), она все-таки сходила на шоу в амфитеатре, которое вел этот самый мистер Тони. Дроновой главный аниматор понравился сразу. Он свободно говорил на английском и немецком (во всяком случае, насколько она могла судить) и очень смешно коверкал русские слова. Невысокий, коренастый, абсолютно лысый, но очень обаятельный, он больше походил на француза, чем на турка.
А еще мистер Тони был чрезвычайно пластичен. Глядя, как он с грацией тигра движется по сцене, Таня дала волю воображению. После шоу, наверное, будет дискотека, и мистер Тони пригласит ее на медленный танец. Или Таня сама его пригласит. Прикрыв глаза, она представила себя в объятиях загорелого красавца, но тут у нее за спиной раздался девчоночий голос, сказавший по-русски:
– Говорят, мистер Тони предпочитает сразу с тремя. И чем моложе, тем лучше. Может, подпишемся?
Дронова еле сдержалась, чтоб не обернуться сразу. Сделала это через минуту, изобразив, что ищет кого-то на задних рядах.
За ней сидели три девицы лет восемнадцати в крошечных шортиках и топиках-лифчиках.
Таня непроизвольно бросила взгляд на свой итальянский, купленный на посленовогодней распродаже костюм – широкая, длинная, почти до щиколоток юбка, кофта с рукавом три четверти. Еще полчаса назад, стоя в нем перед зеркалом, Дронова в очередной раз похвалила себя за удачное приобретение. Тогда ей казалось, что костюм выглядит дорого и элегантно, теперь она поняла, как он нелеп и смешон. К глазам подступили злые слезы: «Вырядилась! Вон, даже семидесятилетние немки выставляют свои обвислые ляжки напоказ. А у тебя нормальное молодое тело, пусть и полноватое!»
Она уже не смотрела на сцену, а ждала, когда все закончится и можно будет, не наступая на ноги соседям, пробраться к выходу и скрыться в своем номере. Дронова и сама не знала, что ее больше расстроило: собственный старушечий облик или реплика этой смазливой соплюхи про мистера Тони.
Порог номера Таня перешагнула, полная решимости даже не смотреть в сторону турецких обольстителей и срочно довести до ума взятый из дома гардероб.
Сначала маникюрными ножницами отрезала штанины джинсов. Намеревалась до середины бедра, но потом сказала себе: «К чему эти полумеры? Резать так резать!» В результате новоявленные шорты прикрывали только филейную часть. Еще полчаса ушло на выдергивание ниток, после чего края коротюсеньких штанишек украсила кокетливая бахрома. Затем пришел черед легкого халатика розового цвета с нашитыми по всему полю красными бантиками, в первозданном виде доходившего Дроновой до середины икр. Скроенный в форме годэ, он никак не хотел поддаваться ровному обрезанию, и в результате многочисленных подравниваний укоротился до длины поварской куртки. Подшивая низ «руликом», Таня уже почти засыпала. И даже пару раз больно кольнула палец иголкой.
Утром, натянув шортики с бахромой, Дронова едва не расплакалась – в ЭТОМ она никогда не осмелится выйти из номера, да и лететь обратно теперь не в чем. Разве что в том самом итальянском костюме, в котором она вчера была на шоу. Обкромсанный халат даже примерять не стала. Надела поверх купальника так и не отвисевшийся за ночь хлопчатобумажный сарафанчик в ромашку.
Скорбь по испорченным нарядам тут же улетучилась, едва Таня вышла из корпуса и увидела высоченные пальмы, огромные кусты олеандров, увешанные роскошными гроздьями-соцветьями розового, сиреневого, белого цвета, бассейн с крошечными золотыми коронами на волнах… После пыльной, загазованной Москвы этот отельный оазис показался ей раем…
Попрощавшись с Тиной, Дронова отправилась к будке аниматоров – посмотреть расписание мероприятий у бассейна. Первым пунктом стояла «монинг гимнастик». Но на нее Таня решила не ходить, когда увидела, что девочке-тренеру удалось сагитировать только двух малолетних пацанов и тетку лет семидесяти. Зато на аква-аэробику поплыла. И не пожалела. Во-первых, молотить ногами, сидя на краешке бассейна и поднимая при этом столп брызг, было забавно и весело, а во-вторых, когда женщины, стоя по шейку в воде, делали упражнения для упругости бюста, в их рядах появился симпатичный мужчина на огромном надувном крокодиле. Он ловко, как слаломист, лавировал на своей рептилии между дамами и раздавал направо-налево по-английски комплименты. Дроновой он сказал что-то вроде: «Создаваемая вашим бюстом волна – самая высокая», но пока до Татьяны дошел смысл этой фразы, успел отплыть на изрядное расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10