Девалон не предупредил его о возможном нападении, и последним усилием воли он послал ему проклятие. Провались он ко всем чертям вместе с этим призраком.

LVII

Адамбергу позвонили из уголовного розыска Эвре в восемь двадцать утра, застав его в грязной забегаловке, гордо бросавшей вызов спавшим еще «Философам». Он пил кофе в компании Фруасси, поглощавшей второй завтрак. Бригадир Морен, приехавший в Клан-си сменить Грималя, нашел его тело, прошитое двумя пулями, одна из которых задела сердце. Адамберг замер с чашкой в руке и шваркнул ее на блюдце.
– А девственница? – спросил он.
– Исчезла. Судя по всему, она успела выскочить в окно дальней комнаты. Ее ищут.
Голос полицейского дрожал от слез. Грималю было сорок два года, и он всегда предпочитал подстригать изгородь, а не портить жизнь окружающим.
– А оружие? – спросил Адамберг. – Он стрелял?
– Он был в постели, комиссар, он спал. Пистолет лежал на комоде, ему даже не удалось дотянуться до него.
– Не может быть, – прошептал Адамберг. – Я же просил, чтобы охранник бодрствовал, одетый, с оружием наготове.
– Девалон на ваши просьбы положил. Он посылал нас туда после рабочего дня – не могли же мы бодрствовать всю ночь.
– Скажите своему шефу, чтобы он проваливал ко всем чертям.
– Обязательно, комиссар.

Через два часа, стиснув зубы, Адамберг в сопровождении своих помощников вошел в дом Франсины. Молодую женщину нашли – зареванная, с ободранными ногами, она пряталась на сеновале у соседей, забившись между двумя вязанками соломы. Она помнила только серый силуэт, колеблющийся, словно свечное пламя, и руку жандарма, которая вытянула ее из постели и подтолкнула в сторону дальней комнаты. Франсина уже бежала к дороге, когда раздались выстрелы.
Опустившись на колени возле головы Грима-ля, чтобы не наступить в лужу крови, комиссар положил руку на его холодный лоб. Потом набрал номер и сказал, услышав заспанный голос в трубке:
– Ариана, я знаю, что еще нет одиннадцати, но ты мне очень нужна.
– Где ты?
– В Кланси, это в Нормандии. Шмен-де-Биж, дом 4. Поторапливайся. Мы до твоего приезда ничего не будем трогать.
– Что это еще за команда? – спросил Девалон, показав на группу людей, окружившую Адамберга. – И кого вы вызвали? – добавил он, кивнув на телефон.
– Я вызвал своего судмедэксперта, майор. И я вам не советую выступать.
– Пошли вы, Адамберг. Погиб мой человек.
– Ваш человек, посланный вами же на смерть.
Адамберг взглянул на двух жандармов, сопровождавших Девалона. Всем своим видом они выражали ему одобрение.
– Охраняйте тело вашего товарища, – сказал он. – И чтобы никто до него не дотрагивался до приезда судмедэксперта.
– Не вздумайте приказывать моим бригадирам. Парижские легавые нам не указ.
– Я не из Парижа, и у вас больше нет бригадиров.
Адамберг вышел, тут же забыв о Девалоне.
– Ну, что у вас?
– Кое-что вырисовывается, – ответил Данглар. – Убийца перелезла через северную стену, прошла пятьдесят метров по траве до обветшалой кухонной подсобки.
– Трава невысокая, следов там нет.
– Следы есть на ограде – с нее упал кусок глины.
– Что еще? – Адамберг сел, облокотившись на стол.
– Она сломала замок, прошла через подсобку, потом через кухню и вошла в спальню. Тут тоже нет следов, на плитках – ни единой пылинки. Грималь вышел из задней комнаты, нападение произошло возле кровати Франсины. Судя по всему, в него выстрелили в упор.

Девалон вынужден был покинуть ферму, но он не собирался отдавать подвластную ему территорию в руки Адамберга. Меча громы и молнии, он ждал на дороге приезда судебного медика из Парижа, приняв твердое решение поручить вскрытие своему специалисту. Он видел, как резко затормозила машина перед старыми деревянными воротами. Из машины вышла женщина и повернулась к нему. Это было последнее его потрясение за день – он узнал в ней Ариану Лагард. Девалон отступил, не сказав ни слова, только молча поприветствовал ее.

– В упор, – подтвердила Ариана, – на первый взгляд между полчетвертого и полпятого утра. Выстрелы были произведены во время рукопашной схватки. Грималь даже не успел оказать сопротивление. Судя по выражению лица, он очень испугался. Зато убийца, – сказала она, присев рядом с Адамбергом, – сохраняла полное хладнокровие и не торопясь оставила свою подпись.
– Сделала укол?
– Да. На сгибе левой руки, его трудно заметить. Анализы покажут, но скорее всего, это была пустышка, она ничего ему не ввела, как и в случае Диалы и Пайки.
– Фирменный знак, – сказал Данглар.
– У тебя есть предположения относительно ее роста?
– Мне надо проверить траекторию пуль. На первый взгляд она не слишком высокая. И оружие мелкокалиберное. Скромненько, но смертельно.
Из спальни вышли Ламар и Мордан.
– Все правильно, комиссар,– сказал Мордан. – Они топтались на месте, сгорбившись, почти обхватив друг друга. Грималь был босиком, он никаких следов не оставил. А она – да. Самую малость – тоненький синий мазок.
– Вы уверены, Мордан?
– Если бы мы не искали специально, то не заметили бы его, но вообще сомнений быть не может. Посмотрите сами, только лупу возьмите. На старых плитках фиг что увидишь.
Прильнув к лупе, Адамберг изучил в свете лампы синюю полоску длиной пять-шесть сантиметров на плитке из обожженной глины. Более яркий кусочек воска был лучше виден на стыке двух плиток. Еще один штришок, меньше предыдущего, обнаружился на соседнем квадрате. Адамберг молча вернулся в столовую, на лице его читалась досада. Он открыл все шкафы и буфеты, вышел на кухню и там, на полке, обнаружил баночку с обувным воском и старую тряпку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100