– Они рыли яму, чтобы закопать тело, – предположил Керноркян.
– Подумаешь, – отмахнулся Мордан, – тут можно и самому справиться.
– Тяжелое тело, – уточнил Ламар. – Из бронзы или камня – типа статуи.
– Зачем тебе хоронить статую?
– Я не сказал, что мне надо похоронить статую.
– А что ты будешь с ней делать?
– Я ее своровал из общественного места, – заявил, подумав, Ламар, – и собираюсь увезти и продать. Спекуляция произведениями искусства. Знаешь, сколько стоит статуя с фасада Нотр-Дам?
– Там сплошь подделки, – вмешался Данглар. – Давай лучше из Шартра.
– Знаешь, сколько стоит статуя с фасада Шартрского собора?
– Откуда я знаю? Немереные бабки.
До Адамберга доносились уже только бессвязные обрывки фраз – сад, статуя, бабки. Данглар тронул его за руку.
– Зайдем с другого бока, – сказал он, глотнув кофе. – Ретанкур вернется к Эмилио. Взяв с собой Эсталера, у него глаз – алмаз, и Новичка – пусть учится.
– Новичок сидит в чулане.
– Мы его оттуда вынем.
– Он уже одиннадцать лет в полиции, разве нет? – сказал Ноэль. – Чего его учить, тоже мне мальчика нашли.
– Если вы все вместе возьметесь за его обучение, это ему пойдет на пользу.
– Чего нам надо от Эмилио? – спросила Ретанкур.
– Остатки гравия.
– Парни заходили к нему две недели назад, комиссар.
– Там на полу плитка?
– Да, черно-белая.
– А то, – усмехнулся Ноэль.
– Вы когда-нибудь гравий выметали? Так, чтобы ни одно зернышко никуда не закатилось? У Эмилио бистро, а не хоромы. Если нам повезет, какой-нибудь камешек лежит себе в углу и только нас и ждет.
– Если я правильно поняла, – уточнила Ретанкур, – мы идем туда искать камешек?
Порой былая неприязнь Ретанкур к Адамбергу давала о себе знать, хотя они раз и навсегда выяснили отношения в Квебеке, выиграв сражение, сплотившее их на всю жизнь. См.: Фред Варгас.Игра Нептуна.

Ретанкур, приверженка позитивистов, полагала, что расплывчатые указания Адамберга вынуждали членов его команды действовать вслепую. Она упрекала комиссара в наплевательском отношении к умственным способностям коллег и в нежелании сделать усилие, чтобы хоть что-то прояснить и перекинуть им мостик через болото. Ретанкур прекрасно все понимала. Это было выше его сил. Комиссар улыбнулся ей:
– Именно, лейтенант. Терпеливый беленький камешек в густом лесу. Он приведет нас прямиком на поле брани, как камешки, которые бросал Мальчик-с-пальчик, привели его к дому людоеда.
– Там было не совсем так, – поправил Мордан, специалист по сказкам, легендам и прочим страшилкам. – Камешки привели его к дому родителей, а не людоеда.
– Разумеется, Мордан. Но мы-то ищем людоеда. Поэтому и действовать будем иначе. В любом случае шестеро мальчиков попали к людоеду, не так ли?
– Семеро, – сказал Мордан и показал на пальцах, – но к людоеду они попали только потому, что у них не было камешков.
– А мы их ищем.
– Если они там есть, – не сдавалась Ретанкур.
– Конечно, есть.
– А если нет?
– Есть, Ретанкур.
Это утверждение Адамберга, взятое с потолка, а вернее, с его личного небосвода, куда никому другому не было доступа, положило конец коллоквиуму. Все встали, сложили стулья, выбросили стаканчики, и Адамберг знаком подозвал к себе Ноэля.
– Кончайте базар, Ноэль, – сказал он мирно.
– Зачем она полезла, я бы и без нее справился.
– Один против трех отморозков с железными прутьями? Нет, Ноэль.
– Я бы от них отделался, но Ретанкур решила поиграть в ковбоев.
– Как же. И если женщина помогла вам, это еще не значит, что вы опозорены на всю оставшуюся жизнь.
– Это не женщина, а трактор, тягловый скот, ошибка природы. И я ей ничем не обязан.
Адамберг провел по щеке тыльной стороной ладони, словно проверяя степень небритости, – верный признак того, что его флегма дала трещину.
– Вспомните, лейтенант, почему ушел Фавр вместе со своей бесконечной зловредностью. Свято место пусто не бывает, но в данном случае его совершенно необязательно занимать.
– Место Фавра я не занимаю, я на своем месте и ни под чью дудку плясать не собираюсь.
– Придется. В противном случае отправитесь решать свои хореографические проблемы куда-нибудь еще. Нашли дураков.
– Именно что нашел. Вы Эсталера слышали? А Ламара с его статуей? А Мордана с людоедом?
Адамберг посмотрел сначала на одни часы, потом на другие:
– Даю вам два с половиной часа, чтобы проветриться и прочистить мозги. Спуститесь к Сене, полюбуйтесь пейзажем и возвращайтесь.
– Мне надо дописать рапорты. – Ноэль пожал плечами.
– Вы меня не поняли, лейтенант. Это приказ, боевое задание. Идите и возвращайтесь в здравом уме. И если понадобится, вы будете этим заниматься каждый день, в течение года, до тех пор, пока не поймете, о чем кричат чайки. Катитесь, Ноэль, и подальше.

XI

Прежде чем войти в дом Камиллы и выгнать оттуда Новичка, Адамберг изучил собственные глаза в зеркальце заднего вида первого попавшегося автомобиля. «Ну и ладно, – заключил он, распрямляясь. – От меланхолика слышу».
Он поднялся на восьмой этаж и подошел к ее двери. Знакомые тихие звуки – Камилла пыталась усыпить младенца. Адамберг объяснял ей, как класть руку ему на головку, но у нее все равно ничего не получалось. На этом участке он шел с опережением, отставая на всех остальных.
А вот из чулана, служившего убежищем полицейскому, не доносилось ни звука. Новичок-меланхолик с печальными глазами и очень ничего себе заснул. Вместо того чтобы охранять Камиллу, как ему было приказано. Адамберг постучал, испытывая неудержимое желание устроить ему головомойку – явно незаслуженную, учитывая, что многочасовое сидение взаперти в этой каморке усыпило бы кого угодно, тем более меланхолика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100