ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Царица наблюдала за жрецами, которые собрались во внутреннем дворе перед первым высоким пилоном и теперь толпились в его тени; их белые одежды вспыхивали на солнце. И хотя среди них она разглядела Менену, узнав его по свисающей леопардовой шкуре, хвала богу не перестала литься с ее уст.
Ощущение близости перемен, предчувствие, что ее судьба изменится сегодня еще раз, не покидало Хатшепсут в то утро. Она чувствовала, как ее наполняет сила, смешиваясь с бегущей по жилам кровью. Стоя надо всем миром, нагая, благословленная солнцем, свет которого беспрестанно лился с неба, пропитывая ее медово-золотистую кожу, она была уверена в своем бессмертии. Даже деревья, казалось, склоняли перед ней верхушки в знак почтения, когда слова молитвы срывались с ее уст и уносились с ветром. Наконец Хатшепсут закончила. Оглядев напоследок сад, реку и некрополь за ней, танцующий на волнах жары, она шагнула в прохладную тень спальни, где женщины уже ждали ее, чтобы одеть.
Она стояла неподвижно, пока на нее надевали набедренную повязку, затягивали пояс и, опустив ей на грудь тяжелый драгоценный воротник, осторожно застегивали его. Вытянув вперед руки, Хатшепсут ждала, пока на них нанижут браслеты и обручи, однако мысли ее были далеко: она думала о годах ожидания, проходивших, пока день за днем вырубали из камня колонны и блоки, шлифовали их и ставили на место, и о том, сколько раз она с Сенмутом и Тутмосом стояла и наблюдала, как обретают форму террасы. С гордостью она вспомнила обо всех тех чудесах, которые повидала с отцом.
«Вот мой ответ вам, боги долины. Я дарю вам свой памятник – творение, равных которому мне не доводилось видеть. Я удовлетворена».
Хатшепсут села, положив руки ладонями вверх, чтобы рабыни покрасили их красной хной. Пока они сохли, она подняла ноги, и ей покрасили подошвы и ногти. Потом на нее надели позолоченные сандалии, яшма на которых уже жадно впитывала в себя весь свет, который был в комнате, и выбрасывала его назад красными, как бьющая из раны кровь, лучами. Накрасив ей лицо, рабыни обсыпали его золотой пудрой, приставшей к губам, ресницам и жирным черным линиями, которыми были обведены ее глаза. Глядя на сверкающее отражение в зеркале, она снова вспомнила о своем надменном ка. Женщина улыбнулась, вспомнив, как он лениво заглядывал ей через плечо, пока на нее надевали парик и укрепляли в нем корону с коброй. Превращение в богиню – золотой сияющий символ золотой сияющей страны – было завершено.
Сенмут и остальные ждали ее на ступенях причала. Сотни лодок, украшенных лентами и флагами, покачивались на воде, дожидаясь придворных и жрецов, чтобы перевезти их через реку. Сенмут был одет, как подобает князю, которым он стал. Его шлем из белой кожи был расшит золотом. Браслеты и обручи со знаками должностей резко выделялись на темно-коричневой коже, плечи, шею и спину покрывала большая пектораль из переплетенных золотых цепей, удерживающих бирюзового скарабея. На широкой выпуклой груди покоилась эмблема князей Эрпаха, наследственных владык Египта. Перед Сенмутом выступал его жезлоносец, держа в руке палку с золотым набалдашником. Та-кха'ет с другими женщинами стояла в стороне, на руках у нее сидела все та же кошка, только теперь с ошейником из горного хрусталя. Девушка была одета в прозрачное платье голубого льна. Только когда лодка уже оттолкнулась от берега, Сенмут вдруг с удивлением понял, что она одета в траур в такой радостный день.
Одна за другой лодки переплывали Нил, теперь превратившийся в быструю прозрачную реку, уровень воды в которой будет падать до середины лета, пока не достигнет минимума. На противоположном берегу толпы прибывших начали выстраиваться в процессию, люди весело болтали и смеялись, стоя под огромными балдахинами и флагами, которые украшали дорогу, бывшую некогда всего лишь тропой. Хатшепсут встала во главе. Она решила идти пешком, так что остальным тоже пришлось оставить свои носилки на берегу. Увидев, что Сенмут собирается занять место рядом с Хапусенебом, Менхом и прочими блестяще одетыми министрами, она поманила его к себе. Быстрыми шагами он пробрался к началу колонны, в его подведенных черной краской глазах застыл вопрос.
– Где Неферура?
– Она идет с женщинами, ваше величество, в окружении телохранителей его величества, а Нехези шагает рядом с ней. Малышку несут в носилках. Я подумал, что ей лучше ехать.
Она кивнула:
– Хорошо.
Мериет-Хатшепсут исполнилось три года, и такая прогулка, пусть даже медленная, была бы ей не по силам. Хатшепсут подвинулась, улыбаясь.
– Сегодня и твой день, благородный, а не только мой. Я решила поделиться с тобой славой. Можешь идти рядом со мной.
Потрясенный, он занял место около нее. Она дала горнам знак начинать.
– Вне всякого сомнения, – продолжала царица, когда они тронулись, – твоя рука видна в этом храме не меньше, чем моя. Я подумала над этим, Сенмут, и хочу, чтобы ты написал в освященных стенах этого храма и свое имя, дабы люди знали, как высоко я тебя ценю и как сильно уважаю.
Сенмут повернулся к ней и поклонился. Они продолжали идти, но в мозгу у него все кипело. Такая честь даровалась так редко, что, как он ни старался, больше одного примера не вспомнил: в Саккаре царь Джосер позволил богу Имхотепу подписать величественные сооружения собственным именем. Это был дар, ценность которого выходила за пределы земного мира, ибо теперь боги увидят его имя там, где начертаны лишь имена царей. Они будут судить его наравне с царями. Он уже знал, где напишет свое имя, историю своей жизни и титулы – за дверью, ведущей во внутреннее святилище, где его не увидит никто, кроме богов и членов царской семьи, которым одним дозволялось не только входить во внутреннее святилище, но и закрывать за собой дверь – привилегия, которой были лишены даже жрецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
Ощущение близости перемен, предчувствие, что ее судьба изменится сегодня еще раз, не покидало Хатшепсут в то утро. Она чувствовала, как ее наполняет сила, смешиваясь с бегущей по жилам кровью. Стоя надо всем миром, нагая, благословленная солнцем, свет которого беспрестанно лился с неба, пропитывая ее медово-золотистую кожу, она была уверена в своем бессмертии. Даже деревья, казалось, склоняли перед ней верхушки в знак почтения, когда слова молитвы срывались с ее уст и уносились с ветром. Наконец Хатшепсут закончила. Оглядев напоследок сад, реку и некрополь за ней, танцующий на волнах жары, она шагнула в прохладную тень спальни, где женщины уже ждали ее, чтобы одеть.
Она стояла неподвижно, пока на нее надевали набедренную повязку, затягивали пояс и, опустив ей на грудь тяжелый драгоценный воротник, осторожно застегивали его. Вытянув вперед руки, Хатшепсут ждала, пока на них нанижут браслеты и обручи, однако мысли ее были далеко: она думала о годах ожидания, проходивших, пока день за днем вырубали из камня колонны и блоки, шлифовали их и ставили на место, и о том, сколько раз она с Сенмутом и Тутмосом стояла и наблюдала, как обретают форму террасы. С гордостью она вспомнила обо всех тех чудесах, которые повидала с отцом.
«Вот мой ответ вам, боги долины. Я дарю вам свой памятник – творение, равных которому мне не доводилось видеть. Я удовлетворена».
Хатшепсут села, положив руки ладонями вверх, чтобы рабыни покрасили их красной хной. Пока они сохли, она подняла ноги, и ей покрасили подошвы и ногти. Потом на нее надели позолоченные сандалии, яшма на которых уже жадно впитывала в себя весь свет, который был в комнате, и выбрасывала его назад красными, как бьющая из раны кровь, лучами. Накрасив ей лицо, рабыни обсыпали его золотой пудрой, приставшей к губам, ресницам и жирным черным линиями, которыми были обведены ее глаза. Глядя на сверкающее отражение в зеркале, она снова вспомнила о своем надменном ка. Женщина улыбнулась, вспомнив, как он лениво заглядывал ей через плечо, пока на нее надевали парик и укрепляли в нем корону с коброй. Превращение в богиню – золотой сияющий символ золотой сияющей страны – было завершено.
Сенмут и остальные ждали ее на ступенях причала. Сотни лодок, украшенных лентами и флагами, покачивались на воде, дожидаясь придворных и жрецов, чтобы перевезти их через реку. Сенмут был одет, как подобает князю, которым он стал. Его шлем из белой кожи был расшит золотом. Браслеты и обручи со знаками должностей резко выделялись на темно-коричневой коже, плечи, шею и спину покрывала большая пектораль из переплетенных золотых цепей, удерживающих бирюзового скарабея. На широкой выпуклой груди покоилась эмблема князей Эрпаха, наследственных владык Египта. Перед Сенмутом выступал его жезлоносец, держа в руке палку с золотым набалдашником. Та-кха'ет с другими женщинами стояла в стороне, на руках у нее сидела все та же кошка, только теперь с ошейником из горного хрусталя. Девушка была одета в прозрачное платье голубого льна. Только когда лодка уже оттолкнулась от берега, Сенмут вдруг с удивлением понял, что она одета в траур в такой радостный день.
Одна за другой лодки переплывали Нил, теперь превратившийся в быструю прозрачную реку, уровень воды в которой будет падать до середины лета, пока не достигнет минимума. На противоположном берегу толпы прибывших начали выстраиваться в процессию, люди весело болтали и смеялись, стоя под огромными балдахинами и флагами, которые украшали дорогу, бывшую некогда всего лишь тропой. Хатшепсут встала во главе. Она решила идти пешком, так что остальным тоже пришлось оставить свои носилки на берегу. Увидев, что Сенмут собирается занять место рядом с Хапусенебом, Менхом и прочими блестяще одетыми министрами, она поманила его к себе. Быстрыми шагами он пробрался к началу колонны, в его подведенных черной краской глазах застыл вопрос.
– Где Неферура?
– Она идет с женщинами, ваше величество, в окружении телохранителей его величества, а Нехези шагает рядом с ней. Малышку несут в носилках. Я подумал, что ей лучше ехать.
Она кивнула:
– Хорошо.
Мериет-Хатшепсут исполнилось три года, и такая прогулка, пусть даже медленная, была бы ей не по силам. Хатшепсут подвинулась, улыбаясь.
– Сегодня и твой день, благородный, а не только мой. Я решила поделиться с тобой славой. Можешь идти рядом со мной.
Потрясенный, он занял место около нее. Она дала горнам знак начинать.
– Вне всякого сомнения, – продолжала царица, когда они тронулись, – твоя рука видна в этом храме не меньше, чем моя. Я подумала над этим, Сенмут, и хочу, чтобы ты написал в освященных стенах этого храма и свое имя, дабы люди знали, как высоко я тебя ценю и как сильно уважаю.
Сенмут повернулся к ней и поклонился. Они продолжали идти, но в мозгу у него все кипело. Такая честь даровалась так редко, что, как он ни старался, больше одного примера не вспомнил: в Саккаре царь Джосер позволил богу Имхотепу подписать величественные сооружения собственным именем. Это был дар, ценность которого выходила за пределы земного мира, ибо теперь боги увидят его имя там, где начертаны лишь имена царей. Они будут судить его наравне с царями. Он уже знал, где напишет свое имя, историю своей жизни и титулы – за дверью, ведущей во внутреннее святилище, где его не увидит никто, кроме богов и членов царской семьи, которым одним дозволялось не только входить во внутреннее святилище, но и закрывать за собой дверь – привилегия, которой были лишены даже жрецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174