Скажите, сколько я взял?
– Ты что же, не помнишь? – Теперь в голосе чувствовалась явная издевка.
– Нет, – вынужден был признать я. Все произошедшее во время запоя до сих пор представлялось мне как в тумане.
– Пять лорров.
Тут уж я сдвинул тюк, чтобы взглянуть, не шутит ли? Ильяланна не шутила. Для того кабака, где я пьянствовал, сумма была поистине фантастической. Но сомневаюсь, чтобы денежки перекочевали в кошель корчмаря, уж скорее остались в лапках рыжей проныры арчейки. Что ж, пенять не на кого! Зато на собственном опыте я убедился в верности древней истины: пьянка не решает проблем, только создает новые.
– Слушай, смертник, если, как говоришь, ты в деньгах не нуждаешься, чем же тебя соблазнила арчейка? – поинтересовалась между тем леди.
Я сделал вид, что не расслышал вопроса.
– А-а-а-а, понятно. Некоторые мужчины теряют голову от острых звериных ушек.
Интонация ясно давала понять, какого мнения наша нанимательница об этих самых мужчинах.
– Ваши уши, леди, мало чем отличаются от арчейских, – попробовал я хоть немного сбить с нее спесь.
Но фею мои слова только развеселили:
– Значит, ее ушки пришлись тебе не по вкусу? Что же еще, если не деньги и не себя, она тебе предложила?
«Все-таки не надо было ввязываться в разговор!»
– Укус оборотня, – пробормотал я, чтобы она отцепилась. Собственно, здесь и скрывать было нечего.
– Полагаешь, он принесет тебе бессмертие?
Я пожал плечами, насколько позволял навьюченный мешок.
– Пустая затея.
– Но должен же человек на что-то надеяться! – возмутился незаметно оказавшийся рядом Суслик.
Ильяланна не удостоила его взглядом, ускорила шаг, оставив нас за спиной.
– Не слушай ее, Бурый, мне вот еще бабка говорила…
– Смотри лучше под ноги, Суслик! – в сердцах посоветовал я и, поскольку догонять эльфийскую ведьму мне не хотелось, остановился, пропуская вперед бывшего плотника и остальную колонну.
Теперь вместо равномерного марша мы двигались рывками: один раз чуть не полдня просидели в зарослях кустарника, вспучившихся островом посреди зеленой долины. Переговаривались шепотом и огня не разводили, перекусывали всухомятку, запивая холодной водой из фляжек. Потом был ночной бросок, когда чуть не бегом передвигались по узкому перешейку между двумя разлившимися озерцами, благо ночь была светлая – на небе ни облачка, звезды яркие, словно фонарики, развешанные над площадкой для танцев. Потом воды вокруг стало меньше, за весь третий день, начиная с нашего спуска в долину, встретился только один гейзер, хотя я еще пару раз видел белые дымки, поднимающиеся из-за горизонта. Дорога снова приблизилась к горной стене, отгораживающей долину от остального мира с северо-востока.
Вот и на этот раз впереди и справа от нашего курса из-под земли вырвалось светлое облачко пара, ноги ощутили легкую вибрацию почвы, не движение, а скорее гул. И тут же, не успев даже вскрикнуть, провалился по пояс в землю один из охранников, шедший ближе к началу колонны. Оказавшиеся рядом носильщики растерянно отступили подальше. Сам стражник, целый и невредимый, но сбитый с толку, пытался, опираясь на локти, выбраться из дыры, в которую угодил. Подоспевшие приятели издали, чтобы ненароком не вызвать нового обвала, протянули ему древки копий и принялись вытягивать ухватившегося за них охранника из ямы. Наконец показались сапоги; протащившись на животе вслед за копьями пару ярдов, парень поднялся на ноги, смачно ругнулся и вновь рухнул на землю – теперь с арбалетным болтом в спине.
Случившееся было столь неожиданным, что даже стражники не сразу заметили вынырнувшего из дыры коротышку. Тот замер над провалом, как какой-нибудь суслик над своей норкой. Глаза сощурены, в руках изготовленный к новому выстрелу арбалет.
– Хиллсдуны!
Истошный вопль Ваги оглушил меня, я даже голос не сразу узнал. Зато откуда-то из глубин памяти всплыло значение слова «хиллсдун»– «норун», «обитатель норы».
Гномы словно только и ждали этого призыва: один за другим с невероятной быстротой полезли из ямы. Первый, второй, третий… Я перестал считать на пятом. Мои коллеги-носильщики, побросав тюки, рванули кто куда: кто за камень нырнул, кто скрылся в дроке, росшем на склоне; те, кому не досталось укрытия, постарались спрятаться за спинами вооруженных наемников. Я залег в крошечной ложбинке, прикрывшись тюком от возможного выстрела. Рядом плюхнулся Вага. Железный котел горбом возвышался над его спиной. Еще секунду спустя к нам подполз запыхавшийся Суслик.
– Гномья засада! – с нескрываемым ужасом прошептал возница.
Я осторожно выглянул из-за мешка: если это и была засада, то какая-то странная. У гномов, а их вылезло из-под земли не меньше двух десятков, практически не было с собой оружия. Я заметил только троих с арбалетами, еще несколько бились любимым гномьим оружием – боевыми молотами, остальные размахивали обыкновенными кирками.
Наша охрана пришла в себя и вовсю рубилась с подгорными жителями. Не особо удивился, увидев среди сражающихся леди Ильяланну. Вряд ли она носила с собой меч для украшения. Гномы, заметив ее, почти одновременно взвыли: «Хиза-альви-и-и…», и сразу четверо бросились к женщине. Эльфийка фехтовала на загляденье, без суеты, выверенными движениями наносила удары, с не мужским изяществом уворачивалась от ответных. Очень быстро она уложила всех четверых напавших на нее хиллсдунов и перенесла внимание на арбалетчика, стрелявшего по караванщикам из-за спин своих собратьев. Тут мне довелось воочию увидеть трюк из тех, что показывают на ярмарках: Ильяланна на ходу отбила мечом направленный в нее болт и следующим ударом лишила стрелка головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134