Теперь его кожу на левой груди украшал раскрытый цветок лотоса – тайный знак воинства Прекраснейшей.
– Вот так и скажешь, когда Его Светлость или любой другой спросят тебя о том же, – поднимаясь и подходя к дыбе, с улыбкой произнес капитан. – Мол, украл печать корысти ради. Хозяин-сквалыга чуть не голодом тебя морил, и ты решил стянуть ценную вещицу, заодно и за обиды отомстить. Не так ли?
Неожиданно жесткий взгляд вперился в глаза Гастона, и тот закивал, забормотал поспешно:
– Так, так.
– А если тебе захочется рассказать другую историю, вспомни о том, что богиня умеет воздавать не только за заслуги, но и за предательство.
– Я буду помнить, – заверил подмастерье. Однако Иринг ни секунды не сомневался, что достаточно лишь поводить под носом у неудачливого вора пыточными щипцами, и тот выложит все, что от него потребуют.
– Не бойся, – снова становясь «добрым дядюшкой», постарался успокоить он Гастона. – Прекраснейшая не бросает в беде тех, кто ей верен. Видишь, она прислала меня. Я начальник ночной стражи. Комендант Роковой башни подчиняется мне, он проследит, чтобы с тобой хорошо обращались.
– Но магистр Траск, он придет за мной! – захлебываясь от вновь нахлынувшего при упоминании этого имени ужаса, выпалил арестант.
– Конечно, он придет. – На лице капитана появилась многозначительная улыбка. – И очень важно, чтобы он услышал то же, что и я. Что ты всего лишь хотел обогатиться за его счет. Обещаю, в этом случае тебе не будет грозить пытка. Иначе… – Иринг выразительно замолчал.
– Я сделаю, как вы сказали!
– Сдержи свое обещание, и Ифет не оставит тебя в застенке, можешь не сомневаться! – заверил капитан, после чего вроде бы совсем негромко щелкнул пальцами. В зал тут же вбежали давешние охранники. – Отведите парня назад в камеру. Да поаккуратней с ним! – бросил он, проходя к двери.
Во дворе начальника ночной стражи ждала его лошадь и эскорт из трех человек. Один из них услужливо придержал стремя, пока командир садился в седло.
– Проследите, чтобы к арестанту никого не пропускали, – уже с лошади отдал он указание коменданту башни, вышедшему проводить начальство на крыльцо. – И чтобы никто с ним не заговаривал!
Комендант склонил в поклоне голову. Он был старше годами и родовитее своего начальника, но карьера последнего шла в гору необычайно стремительно. Ходили даже слухи, будто капитан спит с госпожой герцогиней. Слухам комендант не верил, а и не грех лишний раз поклониться влиятельному человеку!
– А если посетить арестанта пожелает Его Светлость? – на всякий случай решил уточнить он.
Иринг придержал поводья, вороной конь сарбаканских кровей (под стать сабле) заплясал на месте.
– Все мы слуги Его Светлости, – после недолгого размышления ответил он, – и обязаны исполнять его волю. Но, кроме того, нам с вами надлежит печься о безопасности герцога. Этот же арестант, хоть выглядит вполне безобидно, целых три года служил подмастерьем у мага. Кто знает, каких заклинаний он у него наслушался и какие сумеет при случае применить? Поэтому представлять пленника герцогу следует с большой осторожностью. Но не беспокойтесь, я собираюсь вернуться не позднее чем через час и лично проконтролирую все посещения.
Капитан тронул шпорами жеребца, и тот сорвался вскачь прямо по тюремному двору, стража на воротах едва успела отворить их. За начальником ночной стражи устремились его сопровождающие.
Комендант отвесил еще один почтительный поклон вслед. Он не стал напоминать Ирингу общеизвестную истину о том, что не прошедший посвящения в маги подмастерье вряд ли сумеет наворожить что-нибудь страшнее чирья. Опять же выскочивший по его (коменданта) недосмотру чирей на носу Его Светлости вполне может стоить доходного места! Так что начальник прав, и лучше уж изолировать арестанта от любых посещений до его возвращения.
Кавалькада из четырех всадников осадила своих коней у аккуратного двухэтажного особняка в Старом городе, окна из цельного стекла сияли на весеннем солнце, но внутреннее убранство дома мешали разглядеть плотные розовые занавеси.
Иринг спешился и приказал ожидать его в кабачке, немного дальше по улице. Двери особняка гостеприимно распахнулись при его приближении. В доме жила официальная любовница капитана, так что для его подчиненных ничего необычного в таком посещении не было.
Между тем их командир, вместо того чтобы подняться по лестнице в господскую спальню, вслед за пожилой служанкой с чистым строгим лицом прошел через холл и свернул в служебный коридорчик. Горничная проводила его до холодной кладовой, а когда молодой господин нырнул за толстые дубовые створки, осталась терпеливо ждать у двери. Обычные кладовые не имеют второго выхода, но эта не была обычной. За связками подвешенной к балкам колбасы и окороков и рядами бочонков с прошлогодним пивом, умело замаскированная полками с вареньем, находилась дверь в тайный ход. Узкий, едва повернуться, коридор вел сразу через три стоящих впритирку особняка, причем хозяева двух других даже не подозревали об этом. Другой конец хода выводил в малую трапезную Храма Прародительницы Неба. Здесь вкушали пищу только Первые Учителя, а о приближении гостя заранее оповещал колокольчик в комнате у старшего нарна.
Обтирая плечами паутину и пыль с каменных стен, капитан «Ночных» быстрым шагом преодолел несколько сотен ярдов, отделяющих его от храмовой трапезной. Дверь в его ожидании уже была отперта, визитера встречал сам нарн Хэйворд.
– Приветствую вас с любовью! – сверкнул улыбкой капитан «Насаждающих». Старший жрец богини стоял выше его в храмовой иерархии, но он пренебрег полным поклоном, кивнув головой, как равному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134