– Читай! – настойчиво повторил Эрссер.

Маны сиянье в веках растворится,
Ткань мирозданья до дыр истончится.
Народ, что последним явился на свет,
Решит, что иным на земле места нет.

С Миром помериться силой людской,
Армия вырастет темной стеной.
Чтоб в битве великой победу стяжать,
Дракон поведет человечию рать.

В битве последней народы сойдутся,
Равной которой никто не видал,
Эльфы и боги, драконы и люди,
Мир будет разрушен и снова зачат.

Сольются все звезды в немом хороводе,
В небе «Game over!» напишет закат.
Те, кто погибли, восстанут из мертвых,
И время вернется к Началу Начал.

Мирра дочитала стихотворение и вопросительно взглянула на Змея.
– Что, разве у вашего народа нет подобного Пророчества? – удивился дракон.
– Ну, есть, пожалуй, – она ненадолго задумалась, – только не совсем пророчество, поговорка: «Конец света начнется, когда Первый Дракон вернется», – процитировала она. – Но ведь он умер. Поговорка и означает «никогда», то же самое как: «Когда небо на землю упадет». И вообще, это-то здесь причем?!
Впрочем, в голове у женщины уже заворочались подозрения. Они еще были слишком неясными, чтобы оформиться в слова или даже мысли…
– Ты помнишь, как родился наш сын? – неожиданно спросил Змей.
– Конечно. – Мирра все еще не понимала, куда он клонит.
– Он родился человеком. Это большая редкость. Собственно, это единственный случай со времен Первого дракона. Обычно как раз наоборот, дети рождаются на свет маленькими дракончиками и только к моменту полового созревания начинают принимать человеческий облик.
– Но с нашим сыном все в порядке? То есть это никак не отразилось на его здоровье?
– Нет-нет, с ним все в норме. Но если к его необычному рождению прибавить имя, которое ты ему дала…
– И что? – Она уже знала, что Змей ответит, но все еще надеялась, что ее догадка неверна.
– Пока ничего. – Змей успокаивающе похлопал жену по руке. – Просто мне, как дракону, на всякий случай, не стоит становиться во главе нашей армии.

Итак, Совет высказался за войну. И правительница, которая не смела надеяться на такую поддержку вранских министров, даже немного струхнула. Шутка ли сказать, бросить вызов самой большой и могучей армии со времен Потопа. Хорошо хоть Эрссер был настроен не менее воинственно. А раз дракон считал возможным воевать против Непобедимого, ей ли сомневаться?!
И было еще это дурацкое Пророчество.
Эту легенду знают почти повсеместно на Эттарисе и рассказывают везде тоже одинаково:
Вскоре после Великого Потопа Творец покинул Мир и больше не спускался на его равнины. Но время от времени среди людей и перворожденных появлялись те, кто слышал «Глас Создателя». Обычно он вещал о событиях, меняющих судьбы Мира. Так, первый из услышавших Глас – Киот Чудотворец – предсказал самое большое нашествие варваров из-за Мурра. Эрадий – затопление Эборского полуострова и эльфийские «Войны Первого закона». Были и другие. Все пророчества сбылись, одни – еще при жизни предсказателей, другие – позже. И вот уже тысячу лет «Глас Создателя» не слышал никто. Но осталось одно неисполнившееся Пророчество Конца Света.
Мирра в который раз вернулась в библиотеку и расправила на столе древний пергамент.
– Ну, ладно, – сказала она себе, – отвлечемся от того, что это самые бездарные стихи, что я читала. С чего это Змей (и Хаэлнир, как она поняла, тоже) решил, что речь идет о предстоящей войне?
– Допустим, «меч разящий» в «ножнах ветра» – это Эрсторген. – Мирра попробовала припомнить, какого цвета были зарницы в день, когда она рожала сына, но память напрочь отказывалась помогать ей. Да и не смотрела она тогда в окно, не до того ей было. – Ладно, идем дальше: «Народ, что последним явился на свет» – это, конечно, люди, Творец создал их последними, и они действительно всегда недолюбливали тех, кто пришел в Мир раньше. Далеко за примером ходить не надо, возьмем хоть драконов.
Потом шло четверостишие про людскую армию, желающую помериться силой со всем Миром. С некоторой натяжкой можно было соотнести это с армией Эдаргена, похоже, тот вправду замахнулся на мировое господство. Но дальше шла уже полная околесица про эльфов и богов: ни те, ни другие никогда не вступали в людские конфликты, так с чего бы им теперь вмешиваться? И с чего вдруг рушиться Миру?.. Хотя, если Эдарген возьмет Вран, ее маленький мирок уж точно будет уничтожен!
На пороге библиотеки нарисовался замковый лакей, бесшумный, как и вся эта братия.
– Миледи, лорд Эрссер и лорд Хаэлнир ждут вас в Малом зале.
Мирра сложила пергамент и вернула его на полку.
В Малом зале Совета кроме Змея и Хаэлнира она застала старшего сына Бинош (весьма успешно проходившего службу во вранской гвардии и заслуженно выдвинутого в Совет более зрелыми воинами), пару старших офицеров из гарнизона и почти всех своих министров. Ну и конечно же здесь был лорд-казначей, поскольку ни к одному серьезному делу невозможно приступить без денег. Но вот уж кого Мирра никак не ожидала увидеть, так это Бреанира. Зеленоглазый эльф стоял, изящно опираясь на спинку кресла, в котором разместился Хаэлнир, и стоило даме войти, одним из первых отвесил ей учтивый поклон. Долго гадать, каким образом эльф появился в замке, не пришлось, одновременно разъяснилась и ночная отлучка Г’Асдрубала, смотавшегося за несколько часов до эльфийских предгорий и обратно.
– Почтенные магистраты, тема собрания нынешнего, расширенного состава Совета – отправка посольства в город Звездных охотников, – провозгласил Змей.
Никто из собравшихся не ухмыльнулся, не отпустил ироничного замечания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158