И, видимо, решил, что это бесполезно.
– Ну, тогда, – заговорила Алира после короткой паузы, – придется спланировать очередной побег. Скоро мы станем специалистами. Интересно, сообщили бы мне об этом карты, если бы я попыталась на них погадать.
– Не думаю, что нам следует проникать в тюрьму, – заявил я.
Голубые глаза Алиры обратились ко мне.
– Но почему?
– Если Коти не приняла Императорской амнистии, почему ты думаешь, что она согласится бежать из темницы?
Алира пожала плечами:
– Значит, придется освободить всех.
Я покачал головой:
– Не думаю, что они уйдут из тюрьмы. Мне кажется, они будут там оставаться до тех пор, пока их всех не освободят официально.
– Почему ты так считаешь?
– Я с ними общался. У них особый образ мышления.
– Они безумцы, – заявила Алира.
– Ты гораздо ближе к истине, чем думаешь, – ответил я. – А может быть, и нет.
– Так что же ты предлагаешь? – вмешался в наш разговор Маролан, которого не слишком вдохновляла идея вторжения в Имперскую тюрьму.
– Не имею ни малейшего представления. Мне нужно подумать. Но я знаю, что следует сделать: прежде всего выяснить, что происходит в Южной Адриланке, клянусь кровью на полу у Вирры.
– Кровь на полу у Вирры? – спросил Маролан. – Пожалуй, я еще не слышал такого выражения.
– Да, – кивнул я, – ты его вряд ли слышал.
Следующий день обещал быть коротким. Дело в том, что это был канун Фестиваля Нового года, и большинство людей прекращало работать около полудня. Однако мои ребята продолжали трудиться, поскольку праздничные дни всегда приносят хороший доход, кроме того, все получили премии. Я не мог предвидеть, каким будет расписание у тех, с кем я хотел встретиться, поэтому встал гораздо раньше, чем обычно. Я перекусил и накормил джарегов, бросая лакомые кусочки в воздух и давая им возможность за них сразиться.
– Лойош, Ротса выглядит как-то странно. Она не беременна?
– Что? Нет, босс. Во всяком случае, мне ничего об этом не известно. Понимаешь…
– Ладно, так в чем же дело?
– Ну, ты же знаешь, она ближе к Коти, чем я, и… я хочу сказать…
– Я понял. Ладно.
Я допил свою кляву, оделся, взял Лойоша и Ротсу и отправился выполнять первое из запланированных дел. Айбин спал в синей комнате, но даже не пошевелился, когда я уходил. Я ему позавидовал.
Группа Келли успела дважды поменять свою штаб-квартиру, причем последнее место заметно отличалось от всех остальных. Раньше они встречались в квартире, где жили двое или трое из них, но сейчас нашли большую пустующую лавку неподалеку от крестьянских рынков, которые периодически возникали по всей Южной Адриланке. Все окна были зашиты досками – то ли жалкая попытка защититься, то ли у них просто не хватило денег на промасленную бумагу или стекла. Я постоял немного перед зданием, размышляя. Обычно во время посещения части города, где живут выходцы с Востока, я чувствовал себя спокойно и уверенно, но не сейчас.
Кому принадлежит здание, становилось ясно практически сразу: во-первых, над крышей развевалось знамя с надписью «Прекратите вербовку в армию», во-вторых, напротив стоял отряд гвардейцев Феникса, мрачных и безмолвных, игнорирующих злобные взгляды, которыми их щедро одаривали прохожие. Как и говорила Коти, все гвардейцы оказались драконами или тсерами, иными словами, профессионалами, а не рекрутированными теклами, и умели сражаться. Вести с ними переговоры не имело никакого смысла.
Не важно. Я наблюдал с противоположной стороны улицы за гвардейцами и теми, кто подходил к двери лавки с заколоченными окнами. Наконец в лавку вошел человек, которого я узнал. Я перешел улицу, приветливо помахал золотым плащом и вошел внутрь.
Он приветствовал меня с обычной теплотой.
– Ты, – только и сказал он.
– Мой дорогой Пареш, – ответил я. – Почему же тебя не арестовали? Нет-нет, давай я угадаю. Они брали только выходцев с Востока. И решили, что текла, даже будучи драгейрианином, не представляет опасности. Я прав?
– Что тебе нужно?
– Хочу вернуть свою жену. Как, по-твоему, это можно сделать?
– Завтра мы устраиваем демонстрацию, чтобы показать нашу силу. Мы предполагаем, что на улицы выйдет пять тысяч людей с Востока и текл, готовых сражаться до тех пор, пока не закончится набор в армию и наших друзей не освободят. Многие из них намерены бороться за управление Империей. Ты все понял или повторить?
– Я переформулирую то, что ты сейчас сказал: вы намерены продолжать кричать друг другу о том, какие вы безумцы, и надеяться, что Империя умрет от смеха.
– Империя не смеялась несколько недель назад, когда вывела войска из Южной Адриланки.
– Однако теперь они вернулись.
– На короткое время. Но если нам придется закрыть…
– Закрой рот, Пареш. Я пришел сюда, чтобы выяснить, есть ли у вас план и собираетесь ли вы освободить мою жену из Имперской тюрьмы. Вижу, что у вас нет плана. Вот и все, что я хотел узнать. До свидания.
Когда я повернулся, чтобы уйти, он сказал:
– Баронет Талтош, – причем мой титул он произнес с таким презрением, что я чуть не прикончил его на месте, но сдержался и вновь повернулся к нему лицом. – Подумай о том, как будет чувствовать себя твоя жена, если мы вытащим ее из тюрьмы, а все остальные ее товарищи там останутся. Тут есть над чем поразмыслить.
Я почувствовал, что сейчас на моем лице появится презрительная усмешка, но не доставил Парешу такого удовольствия, быстро повернулся и вышел на улицу. Вскоре я оказался в той части города, где все ненавидят Влада Талтоша по причинам, которые устраивают меня гораздо больше.
Ладно, значит, рассчитывать на них не приходится. Особых надежд я и не питал, но спросить следовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69