Савн прислонился к стене и почувствовал, как что-то впилось ему в бок. Он засунул руку за спину и вытащил из-за пояса штанов сверток. Савн не сразу сообразил, что держит кухонный нож, завернутый в кусок простыни.
Савн вытащил нож, взял за рукоять и внимательно на него посмотрел. Он тщательно вычистил его после того, как освежевал норска, чтобы сварить суп для Влада, и теперь клинок поблескивал в слабом свете, льющемся с потолка. Широкое у основания лезвие длиной в десять дюймов сужалось к концу. Лезвие было наточено так, что легко разрезало на тонкие полоски даже мягкую рыбу, чего не скажешь о кончике. Савн смотрел на нож, и у него сильнее задрожали руки.
Савн представил себе, как с ножом в руке пробивается на свободу мимо стражи его светлости, а потом, в самую последнюю минуту, спасает Влада. Он прекрасно понимал, что это невозможно, но мысль не уходила. Как он будет себя чувствовать, если позволит им убить человека с Востока, а заодно и мастера Вага, зная, что у него был нож, которым он даже не попытался воспользоваться? Что он скажет себе, когда станет стариком и будет называть себя лекарем, зная, что позволил умереть двум людям, оказавшимся на его попечении, и ничего не сделал для того, чтобы им помочь? Можно, конечно, уйти из дома, но тогда он всю жизнь будет считать, что убежал от собственной трусости. Как несправедливо, что такое важное решение примут за него другие и он ничего не в силах изменить.
Он вертел нож в руках, прекрасно понимая, насколько бессмысленно нападать с таким жалким оружием на стражника с мечом – он никогда не дрался на ножах. Он видел, как Влад сражался с солдатами его светлости, но, сколько ни пытался, не мог представить себя в роли воина.
Он покачал головой, продолжая смотреть на нож, словно надеялся получить от него совет.
Савн все еще разглядывал нож, когда через полчаса за дверью послышался шум, кто-то открыл замок, потом отодвинул засов. Он поднялся на ноги и прислонился к стене, спрятав нож за спину. В камеру вошел стражник и, не глядя на Савна и мастера Вага, направился в угол, где стоял кувшин с водой.
Он показался Савну очень большим, сильным и опасным.
Не будь идиотом, сказал себе Савн. Он воин. Всю свою жизнь он учился владеть оружием. Меч, который у него за поясом, может разрубить тебя на куски, прежде чем ты успеешь сдвинуться с места. Безумие какое-то. Все равно как покончить с собой.
Савн убеждал себя в этом последние полчаса, однако, когда стражник оказался совсем рядом, мысли, рожденные отчаянием, не желали уходить. Но и заставить себя действовать Савн не мог. Он колебался и смотрел на стражника, но, когда тот повернулся к нему спиной, Савн осторожно подобрался к нему, сжимая в руке нож.
Ты окончательно спятил, сказал он себе. Будь у ножа хорошее острие, ты мог бы попытаться ударить стражника по почкам. И ты недостаточно высок, чтобы перерезать ему горло.
Солдат вылил всю воду и выпрямился.
Нож тяжелый, и у него есть острие. А я сильный.
Так и не удостоив Савна и мастера Вага взглядом, стражник пошел к двери.
Если я ударю со всей силы и попаду в нужное место, может быть…
Савн так и не принял сознательного решения, когда в мозгу у него промелькнула страшная картина – его светлость и стоящий рядом с ним джарег ломают кости мастеру Вагу. Он сделал глубокий вдох, заставив себя успокоиться.
Когда солдат подошел к двери, Савн сделал несколько быстрых шагов, выбрал место и изо всей силы ударил между крестцом и талией стражника, одновременно поворачивая нож, – и все это одним плавным движением. Удар был таким резким, что Савну лишь чудом удалось удержать рукоять и довести дело до конца. Однако на все у него ушло лишь несколько мгновений – так мастер Ваг однажды вытащил клеща из бедра Лейки. Вниз, в сторону и наружу. Вытащить клеща или перебить позвоночник – какая разница?
Он знал, куда целит и что нужно сделать. Стражник повалился на пол, словно его ноги неожиданно превратились в воду, он лишь негромко ахнул, а рукоять ножа выскользнула из ладони Савна. Стражник упал на левый бок, прижав меч, за которым все-таки успел потянуться.
Савн хотел броситься на него, но не смог себя заставить. Стражник явно не владел ногами, но все равно приподнялся на одной руке и продолжал тянуться к мечу. Савн отскочил назад, к дальней стене камеры, с ужасом наблюдая, как воин вытащил меч и начал медленно подползать к Савну. Он не сводил с юноши глаз, а лицо его перекосила гримаса ненависти или боли. Савн безуспешно пытался втиснуться в дальний угол.
Расстояние между ними сокращалось ужасно медленно, и Савну вдруг пришло в голову, что он успеет состариться в этом углу, пока стражник до него доберется, – долгая жизнь ожидания неизбежного выпада мечом, спрессованная в семь футов, по дюйму за долгое, бесконечное мгновение.
Когда воин находился от Савна в четырех футах, он вдруг застонал и застыл в неподвижности. Он продолжал дышать, но больше не мог двигаться вперед. Савн тоже был не в силах пошевелиться и лишь смотрел на человека, чья кровь медленно пропитывала рубашку и, капля за каплей, вытекала на каменный пол камеры.
Прошло еще несколько долгих минут, прежде чем он перестал дышать, но даже и тогда Савн не мог заставить себя сдвинуться с места. Лишь позыв к рвоте вывел его из шока и заставил подбежать к ночному горшку.
Когда желудок Савна окончательно опустел, он еще некоторое время, дрожа всем телом, без сил сидел возле горшка. Наконец он поднялся на ноги, прополоскал рот водой, которую принес стражник, позаботился о том, чтобы мастер Ваг мог напиться, когда проснется. Савн не знал, как мастер сумеет это сделать, но тут он был бессилен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71